Большакова, Н. П. Мой Маслов : книга-дневник / Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 253, [2] с., [10] л. ил., портр. : ил.

с ер д ц ем . В Архангельском Союзе писателей 25.08.2001. После презентации книги «Здесь начинаются дороги», вышедшей по проекту Баренцева региона в Архангельской научной библиотеке, мы направились в Союз писателей. И здесь меня постигло разочарование. Две бестолково большие комнаты и никакого уюта. Все стены заставлены мебелью, пачками журналов, а сесть не на что. Нет, - подумала я, - наш Союз писателей гораздо уютнее и домашнее. Недоумевая по поводу такой планировки и безстулья, спросила секретаря Инель Яшину: - А где же вы собрания проводите, встречи неофициальные и официальные? Та просто ответила, что вместе они практически не собираются. Вот тогда-то до меня и дошло, почему, когда мы сидели в гостинице, некоторые из архангельских писателей здоровались друг с другом, точно никогда до этого не виделись. Там мне подумалось, что может это у них какой-нибудь особый ритуал, ведь в основном они жители разных городов области. А вышло, что не знают друг друга на самом деле. Такое положение вещей лично мне было непонятно. Я совсем забыла, что их Союз не распался, как в большинстве регионов. Но какие же все они оказались недружные, негостеприимные, нерадостные. Союз-то один да только внутри разделен сразу на несколько фракций. И подумаешь: а что лучше? Пусть у нас два Союза, но, например, в своем мы рады всем приходящим в него, всегда предложим чай, кофе, хотя отношение тоже у каждого свое, но нас объединяет общее дело, общие собрания, общие праздники. Мы точно сжатый кулак, а они - растопыренная пятерня. И Инель Яшина показалась слишком жесткой. На встречах женщин-писательниц Баренцева региона я знала ее совсем другой. Она напоминала мне такую уютную бабушку-добрячку, но здесь Инель открылась совсем другой. Оказалась круче нашего Маслова, который при всей его вспыльчивости, нетерпении Яшиной и в подметки не годился. Не осталось незамеченным мною и то, как грубо она разговаривала со своими писателями. И опять у меня всплыл в памяти образ Виталия Семеновича, никогда не допускавшего подобной грубости. Только раз и помнила, как он задиравшегося на кого-то Колычева грубо осадил и выпроводил из писательской за дверь, применив крепкие мужские выражения и не более того. Да и у нас просто никто бы не позволил себя так унижать, послал бы секретаря подальше и дело с концом. Например, подошел к Инель Александр Логинов походатайствовать за дочь, которая поступила учиться на журфак, и хотела жить в общежитии, находившемся в черте города. Понятное дело - отец переживает, Инель же на него окрысившись, так нарычала, что ни о каких ходатайствах и речи быть не могло. Если бы меня хоть раз Маслов отбрил подобным образом, больше бы я уже в писательской не появилась. Не знаю, может, таким способом Инель и удерживает организацию от развала, но грубить своим товарищам писателям, которых видит раз-два в год, считаю непозволительным. Лена Кузьмина намного мягче. Потому, наверно, поддерживает и выгораживает Инель, мол, все ее так достают своими просьбами, что и не хочешь, а злой станешь, срываться начнешь. А по мне, если нервы сдают, в отставку подавай, не порти жизнь ни себе, ни людям. Вот Маслов понял, что его непримиримость и принципиальность работе писательской вредит, трижды просил освобождения от секретарства - мы его удерживали, а з д е с ь . У Логинова (почему-то мне его именно так хотелось все время называть - то ли фамилия располагала, то ли личность: кстати, меня тоже многие по фамилии зовут: и Александра Антонова, и Маслов) в этот день был день рождения, и я опять поразилась, как сухо поздравили его свои же товарищи: выпили по рюмке водки и будь доволен поэт. Даже не подумали что- нибудь подарить. Я, непривычная к такому невниманию, достала свою книжку рассказов «Тиррв по-саамски - здравствуй» и подписала ему в качестве подарка. В Верхнетуломском у Свена 15.09.2001. По проекту Баренцева региона мы с Саней Даниленком, взрывником по 87