Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН. КОЛОКОЛА В ЛИТЕРАТУРЕ. МУЗЫКЕ И ЖИВОПИСИ Но вернемся к пушкам. Отливая их, как и ко­ локола, русские мастера распускали слухи, отсю­ да возникли новые выражения: «лить пушку», «лить пули», то есть бессовестно врать. Гоголь, ха­ рактеризуя бессовестного враля Ноздрева в поэме «Мертвые души», пишет: «Инаврет совершенно без всякой нужды: вдруг расскажет, что у него была лошадь какой-нибудь голубой или розовой шерсти и тому подобную чепуху, так что слушающие, на­ конец, все отходят, произнесши: „Ну, брат, ты, кажется, уж начал пули лить“» (Гоголь, 1978. С. 185). В жаргонной речи враля называют словом «пушкарь». В просторечии известен глагол «зали­ вать», синоним выражений «лить колокола», «лить пушку», «лить пули». У А. Б. Чаковского в произ­ ведении «У нас уже утро» находим этому подтвер­ ждение «— А... не заливаешь? Вербовщик с оскорбленным видом достал из портфеля бланк до­ говора. Все было верно » (Чаковский, 1956). В поэзии аварского поэта Расула Гамзатова есть стихотворение «Повесть об одном орудии», в котором поэт радуется новому назначению грозно­ го некогда орудия: «...С достоинством храня бы­ лую славу.../Из пушекразныхмне пришлась по нра­ в у / Одна старушка... В центре городка/ Она сто­ яла, пялясь в облака». Поэт спрашивает у пушки: «Как это вышло?» И пушка рассказывает ему свою Русский колокол в Александрии, который отлили из трофейных турецких пушек и подарили грекам историю, что она не всегда была такой кроткой, что сотворили ее для войн, в которых она «породила множество калек» и матери «...в ночи глубокой/Из- за меня рыдали одиноко ». И вдруг мудрые люди перенесли ее на холм и объявили, что «...без тебя хватает миру зла !/ Отныне славь лишь добрые дела!» Теперь гром пушки «не возвещает беды»: Голодных приглашает он к обеду. Усталым говорит: —Закончен путь! Присядь! Теперь ты вправе отдохнуть! О добром говорят мои раскаты. Я объявляю праздничные даты. Когда ликует на земле народ, С ним вместе я встречаю Новый год. Ликую с теми, кто решил жениться, И радуюсь, когда дитя родится. Услышав историю пушки, поэту захотелось перенести эту старушку «...к нам в страну/Где не­ навидят подлую войну». Пускай на нашей постоит земле, Пусть станет в ряд с Царь-пушкою в Кремле, И пусть о счастье и любви над ними Царь-колокол звучит неутомимо. Иван Андреевич Духин, будучи в Египте, уви­ дел там в Александрии русский колокол, который стоит недалеко от стены греческого монастыря свя­ того Саввы, и по надписи прочел, что некогда этот колокол был отлит для Крестовоздвиженской цер­ кви города Измаила. И написал об этом в статье «Колокол в Александрии». Колокол необычен раз­ мерами, и весом. Высота - 40 см, вес - 400 пудов, язык колокола - 190 см.: «...колокол этот знаме­ нателен для русского человека тем, что напомина­ ет о событиях, связанных с необычайно сильным подъёмом русского национального самосознания — беспримерным в истории штурмом крепости Из­ маил 11 декабря 1790 г. и победоносными русско- турецкими войнами » (Духин, 2004). Сначала неприступная крепость Измаил была взята штурмом войсками Суворова, но по Ясско­ му договору вновь передана туркам. Затем во вре­ мя русско-турецкой войны 1806-1812 годов вновь взят русскими, и теперь уже по Бухарестскому тра­ ктату Измаил отошёл к России. Духин сообщает, что на берегу Дуная стояла не­ большая турецкая мечеть, которую затем переде­ лали в православную церковь во имя Воздвижения Креста Господня и освятили 13 октября 1810 года. 94