Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН. КОЛОКОЛА В ЛИТЕРАТУРЕ, МУЗЫКЕ И ЖИВОПИСИ Не будем утверждать, что антицерковный фольклор появился только после свершения рево­ люции, нет, он существовал еще задолго до 17-го года, но не выходил в печать, так как строго запре­ щался цензурой, а вот октябрь 1917 года освобо­ дил его от полицейского надзора и предоставил неограниченные возможности для бытования, как в устной, так и в печатной форме. И все же в пери­ од гонения церквей и уничтожения колоколов мно­ гое придумывалось искусственно. И, как пишется в предисловии сборника «Без бога шире дорога», он создавался для использования его текстов ра­ ботниками идеологического фронта —пропаган­ дистами, агитаторами, клубниками, журналистами и так далее в их повседневной работе по атеисти­ ческому воспитанию. Причем, в антирелигиозной пропаганде ис­ пользовались не только пословицы, в ход шли и частушки, песни, и даже сказки. Обратимся снача­ ла к частушкам: Зря и колокол гудит, Только надрывается, Никому к попу ходить Больше не желается. Не мани колоколами, Хоть Никола на дворе. Паутина под венцами Завелася в алтаре. Особенно в 20—30-е годы, когда шла жесточай­ шая борьба с «пережитками прошлого», когда ру­ шились храмы и со звонниц скидывались колоко­ ла, среди активной молодежи, яро отрицавшей ре­ лигию и еже с ней, появились в обиходе подобные частушки: Колоколы звенят С колокольцами. Все святые недовольны Комсомольцами. Хоть ты, колокол, гуди, Коли хочешь — тресни. Мне в Народный дом идти Много интересней. Из этих частушек видно, насколько напряжен­ ной и острой шла борьба новых революционных воззрений со всем старым. Причем антирелиги­ озные частушки носили именно агитационный характер, отваживая молодежь от церквей и веры, якобы разоблачая неприглядный облик служите­ лей культа. После свержения самодержавия и начала строительства новой жизни, когда старое стара­ лись разрушить и предать забвению, в народе по­ является песня, навеянная тем временем, под на­ званием «Фабричная камаринская», в которой есть и такие слова: ...Эй, ребятушки, живей, живей, живей, Соберем колокола со всех церквей, Из них пушку мы большую отольем, Духовенством эту пушку мы набьем. Знатно выпалим попами в небеса, Уж посыплются к нам с неба чудеса!.. Эту песню смело можно отнести к фольклору 20-30-х годов, но уж слишком в ней отражение нашей истории стыдное. Те годы никак нельзя было назвать спокойными. Рушился старый мир, старые уклады, старая жизнь, и за нее подчас люди платили не только колоколами, но и жизнью, о чем уже писалось в главе о 30-х годах. А теперь обратимся к так называемому произ­ ведению «Нет лучше житья попу», записанному в 1920 году от сказочника-анекдотиста Я. Г. Парфе­ нова: Нет лучше житья попу: Весь инструмент у него во рту, Не нужно ему ни скобеля, ни топора. Как наступила пора, В большой колокол зазвонил, Старух семьдесят сманил, Весь народ сообразил: Принесли ему и творога, И пирога. Думается, и это стихотворное, скорее всего, имело перед 1920-м годом не слишком длинную ис­ торию и придумано было анекдотистом Парфено­ вым в первые послереволюционные годы. И если в начале этой главы приводилась хоро­ вая народная песня девушек «Круг я келейки хожу», то в книге «Русское народно-поэтическое творчество против церкви и религии» она записа­ на в совершенно новом значении, как игра, кото­ рая явно с антицерковным душком, служащим па­ родированием богослужений и связанных с ними религиозных обрядов. Начиналась она с того, как 374