Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН. КОЛОКОЛА В ЛИТЕРАТУРЕ, МУЗЫКЕ И ЖИВОПИСИ стрелял гусей. И вдруг увидел перед собой лебедь белую, хотел и в нее выстрелить, да та преврати­ лась в девицу Авдотью Лиховидьевну, и сказал ей тогда богатырь: Будем в городе Киеве, в соборе ударят к вечерне в колокол, — и ты втапоры будь готовая приходи к церкви соборныя: тут примем с тобою обрученье своё! Пришла Авдотья, попы обвенчали их и дали такой наказ: «Кто первый умрет, второму за ним живому в гроб идти». Через полтора года захвора­ ла Авдотья и умерла. Рано зазвонили к заутрене, — он пошел, Поток, соборным попам весть подавать, что умерла ево молода жена. Потока вместе с женой похоронили, поставив над могилою деревянный крест. ...Только место оставили веревке одной, которая была привязана к колоколу соборному... И стоял он в могиле с полудня до полуночи, а там пришел к нему большой змей, с которым По­ ток сразился и убил, а тело Авдотьино намазал все «тою головою змеиною». От этого и пробудилась жена из мертвых. А Поток ухватился ...за тое веревку ударил в колокол И услышал трапезник, бежит тут к могиле Авдотьиной: ажно тут веревка из могилы к колоколу торгается... Отрыли Потока попы с молодой женой, и ста­ ли они жить до глубокой старости (Древние рос­ сийские стихотворения, собранные Киршею Дани­ ловым. 2000. С.197 —201). У русского писателя Всеволода Михайловича Гаршина в рассказе «Ночь» герой, Алексей Петро­ вич, разочаровывается в жизни и решает покончить с собой. И когда герой уже настроился совершить это, через раскрытую форточку до него доносится звук колокола. Казалось бы, что такое для челове­ ка, сделавшего выбор, далекий звук колокола? А с его звуковыми волнами, наплыли на человека вос­ поминания прошлого, и пришло осознание, чтожить в собственном мирке невозможно, надо идти к лю­ дям, в церковь, к колоколам, звон которых пробу­ дил помутившийся, было разум к действию: « —Колокола, —сказал Алексей Петрович, уди­ вившись, и, положив револьвер снова на стол, сел в кресло. — Колокол! — повторил он. — Зачем колокол? Благовестят, что ли? На молитву... Церковь... Д у ­ хота... Восковые свечи... Старенький поп, отец Михаил, служит жалобным, надтреснутым голос­ ком; дьячок басит. Хочется спать, в окно едва брез­ жится рассвет. Отец, стоящий рядом со мной, склоняя голову, делает торопливые маленькие кре­ сты; в толпе мужиков и баб сзади нас поминутные земные поклоны... <...> „Кончай!" — шепнула ему мысль. Он по­ смотрел на револьвер и протянул к нему руку, но тотчас же отвел ее назад. „Струсил?" —шепнула ему мысль. — Нет, не струсил; тут не то. Страшного уже ничего нет. Но колокол — зачем он? Он взглянул на часы. —Это к заутрене, должно быть. Пойдут люди в церковь;многим из них станет легче! Так говорят, по крайней мере. Впрочем, помню, и мне легче ста­ новилось. Мальчиком был тогда. Потом это про­ шло, погибло. И легче мне не становилось уже ни от чего. Это правда». И вот из тишины улицы герой Гаршина начи­ нает слышать один за другим удары колокола, ко­ торый хоть и говорил чуждым ему языком, но го­ ворил что-то большое, важное, торжественное. А когда колокол прозвучал последний раз, и звук, дрожа, разошелся в пространстве, Алексей Петро­ вич почувствовал, точно что-то потерял. «Колокол сделал свое дело: он напомнил запу­ тавшемуся человеку, что есть еще что-то, кроме своего собственного узкого мирка, который его из­ мучил и довел до самоубийства ». И неудержимой волной на человека нахлынули воспоминания, пусть отрывочные, бессвязные, но из которых он смог вспомнить всю свою жизнь, увидеть со сто­ роны самого себя. И почувствовал, оказывается, есть в нем и другая сторона, та, о которой говорил ему робкий голос души... И вот она новая нить размышлений, возникшая в голове Алексея Петровича: «Господи! Хоть бы какого-нибудь настоящего, неподдельного чувства неумирающего внутри мое­ 358