Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН. КОЛОКОЛА В ЛИТЕРАТУРЕ. МУЗЫКЕ И ЖИВОПИСИ Благовещение в Кремле. Художник Н. Симаков Другое предсказание, в кото­ ром упоминаются колокола, было сделано патриарху Никону: «И вдруг всплыло в памяти нага­ данное Никону еще в юности ве- щуном-мордвином, кривым сосе­ дом. Пригласил к себе ведун и объявил парнишке, что юность провел в Желтоводском монас­ тыре за наукою, ночуя под коло­ колами: „Царь будешь, парень, иль патриархТогда псаломщик Никита Мипич принял слова обавника, как шутку лишь, по- смешку» (Личутин, 1996. С. 210). Дмитрий Балашов приводит легенду о том, как был отнят ко­ локол у тверичан Иваном Дани­ ловичем Калитой и увезен в Мос­ кву. Колокол этот был отлит ма- стером-ведуном, чьи деды и пра­ деды отливали и в Новгороде, и во Владимире почти два столетия. Мастер был уже стар и, отлив колокол с необычно чистым звоном, сразу после и умер. Ни дети его, ни внуки уже не смогли повторить творение отца. Тверичане берегли свой колокол, чтобы тот не дай Бог не свалился, не попал в пламя пожара и за много верст узнавали его торжественный гул, который тот разносил бла­ говестом десяткам окрестных деревень. Слыша этот звон, любой тверич снимал шапку, широко крестился, и произносил: «Сам звенит!», говоря про колокол, словно про хозяина города. О колоколе слагались легенды, сказания, сочи­ нена целая изустная повесть о том, как уцелел ко­ локол во время пожара Твери. Якобы «сама Бого­ матерь прикрыла его корзном своим от огня и от­ вела глаза татарам, идущим погубити колокол...» И когда московский князь Иван Данилович Калита задумал сей колокол снять и перевезти из Твери в Москву это было подобно «вырезать горо­ ду сердце». Прослышав о снятии колокола, к двор­ цу тверского княжича Константина собрались го­ рожане, одним желанием которых было не дать снять колокол и увезти его в Москву. «...Первые колья взметнулись над головами го­ рожан, проблеснуло лезвие рогатины... Недостало крика: „В топоры!“И началась бы свалка. Но тут из ворот княжеского двора показался Констан­ тин — верхом, в княжеской шапке и малиновом кор- зне сверх соболиного опашня. Он махнул рукою, у го- варивал, почти крича. Толпа признала, наконец, сво­ его князя, колыхнулась неуверенно. Ропот стихал. Стали слышны увещания князя, молившего горожан разойтись. Свои, тверские, кмети, вышли из ворот и стали решительно оттеснять толпу. Но горожа­ не, осадив поначалу назад, расходиться не думали. — Колокол, колокол увозят! Колокол наш! Кня- же! Защити, Михалыч, остановись! Колокол! Ко­ локол! Не даем! — гневно гудела толпа. Константин смешался. Он думал попросту ра ­ зогнать горожан, но те требовали от него слова. С болью и страхом Константин наконец выкрикнул: — Колокол мы сами даем великому князю! Своею волей! Ради тишины, ради... Последние слова князя заглушил слитый рев толпы: — Не право деешь, княже! Нас не прошел! Не дадим! Наш колокол, градской! Стеречи учнем! Не расходитесь, дружья-товарищи! Не пущай! Не да­ дим колокола нашего московлянам! <...> Горожане отступали, но не уходили. Ко­ пились в межулках, сожидая того часу, когда коло­ кол повезут с княжего двора. Московские ратные и 3 4 0