Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН. КОЛОКОЛА В ЛИТЕРАТУРЕ, МУЗЫКЕ И ЖИВОПИСИ посевной и цветением рябины; осенний —завер­ шением уборки урожая, зрелостью рябины в ново- годье, которое отмечалось в старину первого сен­ тября и зимний цикл —подготовка к будущему сезону, обеспечение будущего урожая, отдых зем­ ли, которую тревожить до первых Рябинкиных именин нельзя. (Гоголева, 2006. С. 25-27). В эти праздники и звучала ритмическая речев- ка, произносимая звонарями: У во-ды, На го-ры Ря-би-на, Ря-би-на,' Ря-би-на-ря-би-на-ря-би-на-ря-би-на Ря-би-на-ря-би-на-ря-би-на-ря-би-на Куд-ре-ва-тПа-я. И так как церковный звон не имеет мелодии, звонари приспособились на удары выговаривать ритмические приговорки, такие, как: «Мы идем в Божий дом» — в благовест; «Блин — блин —блин», «полблина — полблина — полблина». — в трезвон. Звонари Яковлевского монастыря в Ростове Вели­ ком утверждали, что у них колокола выговарива­ ют: «Чем, чем, чем/Наш архимандрит занимает­ ся? / Пу-н-ш пьет, пу-н-ш пьет,/Пу-н-ш пьет». А в поморском селе Нёнокса прежние звонари, по рассказу Александра Никоновича Давыдова, вы­ говаривали: <Го-ли-ка-ми при-ты-ка-ли! Го-ли-ка- ми при-ты-ка-ли!», нынешние больше меряют: «Голи-ком приткнем! Голи-ком приткнем!» В деревне Алешино Вологодской области по воспоминаниям жительницы С. А. Житнухиной была своя «поговорка»: «Дор-да-Батюшка-Слуда- и-Середня-Лабазна-последня!» (Колокола, 1985). У русского писателя А. И. Куприна имеется присказка, также имитирующая колокольный звон: « По-оп Ма-а-ртын, спи-ишь ли-и ты? Звонят в колокольню» (Куприн, 1954. С. 96). Или существуют приговорки еще такие: «Ку­ тейники, кутейники, что за люди?» — «Дрянь, дрянь». У Владимира Солоухина в рассказе «Колокол» обнаруживаются тоже свои колокольные припев­ ки: «В пасхальную ночь вокруг колокольни и церкви зажигали плошки с дегтем. Колокола знали и гото­ вились к необычному. Целую неделю с утра до вече­ ра придется звонить, возвещая о светлом празд­ нике. Приходили на звоннииу звонари. То есть не то, чтобы звонари —штатных звонарей не было в Се- мендюкове, но были зато любители-мужики. Двое становились к большому колоколу, один к набату, а один, рыжебородый мужичонка, занимал место перед шестью. От каждого колокольчика — вере­ вочка с петелькой на конце. Петельки рыжеборо­ дый надевал на разные пальцы рук. Теперь все ко­ локольчики были в его власти. За какую веревочку потянет, там и звон. Начиналось торжественно и благостно. Большой колокол раздумчиво выговаривал: „Бо- х, бо-х, бо-х!“ Шестерка торопливо вступала в звон:„Ан-гелы, ан-ге-лы, ан-гелы!“. Потом рыжебородого заноси­ ло, и среди красного дня летела со звонницы залих­ ватская песенка: Ах ты, сукин сын, Комаринский мужик, Без штанов домой По улице бежит». У Ал. Алтаева опричники царя песню поют, в которой также имитируют звон колоколов: «Дон-дон-дон, Отец Спиридон! Помилуй Серегу, За его берегу! Упокой Степана, Упокой чурбана! Дон-дон-дон! Кубки изображали колокола; выходила дикая, но красивая мелодия перезвона;уныло под этот пере­ звон звучал мрачный напев Вяземского » (Алтаев, 1993. С. 164-165). Когда-то журнал «Огонек» на последней стра­ нице печатал небольшие сказки советских авторов, вот одна из них и сохранилась в моем архиве: «Сказка о колокольных братьях» Юрия Коваля. В ней писатель также приводит интересные коло­ кольные речевки: «Колокола гулкие были, протяжные, и самый старший из них говорил басом. Его слышно было на много верст кругом, а звали его, конечно, Иван. Он бил густо, мягко, будто выговаривал свое простое имя: —И-ван! И-ван! И были у него средние братья — Степан да Мартемьян, и, конечно, маленькие колоколята — Мишки да Гришки, Тришки да Аришки. 3 3 0