Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛА ВОСТОКА И ЗАПАДА Войдя в верхнюю часть звонницы, он смотрел некоторое время на висевшие там шесть колоко­ лов и грустно покачивал головой, словно сокруша­ ясь о том, что в его сердце между ним и его любим­ цами встало что-то чуждое. Но когда он раскачал их, когда он почувствовал, как заколыхалась под его рукой вся эта гроздь колоколов, когда он увидел, — ибо слышать он не мог, — как по этой звучащей ле­ стнице, словно птичка, перепархивающая с ветки на ветку, вверх и вниз пробежала трепетная ок­ тава, когда демон музыки, этот дьявол, потряхивающий искристой связкой стретто, тре­ лей и арпеджио, завладел несчастным глухим, тог­ да он вновь обрел счастье; он забыл все, и облегче­ нье, испытываемое его сердцем, отразилось на его просветлевшем лице. Он ходил взад и вперед, хлопал в ладоши, пере­ бегал от одной веревки к другой, голосом и жестом подбадривая своих шестерых певцов, — так дири­ жер оркестра воодушевляет искусныхмузыкантов. — Ну! Габриэль, вперед!'—говорил он. —Нынче праздник, затопи площадь звуками. Не ленись, Тибо! Ты отстаешь. Да ну же! Ты заржавел, бездельник, что ли? Так!Хорошо!Живей, живей, чтобы не вид­ но было языка! Оглуши их всех, чтобы они стали, как я! Так, Тибо, молодчина! Гильом! Гильом! Ведь ты самый большой, а Паскье самый маленький, и все же он тебя обгоняет. Бьюсь об заклад, что те, кто может слышать, слышат его лучше, чем тебя! Хорошо, хорошо, моя Габриэль! Громче, еще гром­ че! Эй! Воробьи! Что вы там оба делаете на выш­ ке? Вас вовсе не слышно. Это еще что за медные клювы? Они как будто зевают, вместо того чтобы петь! Извольте работать! Ведь нынче благовеще­ ние. В такой отличный солнечный день и благовест должен звучать отлично! Бедняга Гильом, ты со­ всем запыхался, толстяк! Он был совершенно поглощен колоколами, а они, все шестеро, подстрекаемые его окриками, подпры­ гивали вперегонки, встряхивая своими блестящи­ ми крупами, точно шумная запряжка испанских мулов, то и дело подгоняемая уколами заостренной палки погонщика. Внезапно, взглянув в просветы между широ­ кими шиферными щитками, перекрывавшими проемы в отвесной стене колокольни, он увидел остановившуюся на площади молоденькую девуш­ ку в причудливом наряде, расстилавшую ковер, на который вспрыгнула козочка. Вокруг них уже со­ бралась группа зрителей. Это зрелище круто и з­ менило направление его мыслей и, подобно дуно­ вению ветра, охлаждающему растопленную смо­ лу, остудило его музыкальный пыл. Он выпустил из рук веревки, повернулся спиной к колоколам и присел на корточки позади шиферного навеса, у с ­ тремив на плясунью тот нежный, мечтательный и кроткий взор, который уже однажды поразил архидьякона. Забытые колокола сразу смолкли, к великому разочарованию любителей церковно­ го звона, внимательно слушавших его с моста. Менял и разошедшихся с тем чувством недоуме­ ния, которое испытывает собака, когда ей, по­ казав кость, дают камень». Но, несмотря на то, что во время французской революции большинство колоколов были уничто­ жены, в Брейле появляется колокол с весьма свое­ образной надписью: «1793 г. II месяц революции. Я был благословлен гражданином Филиппом Мише­ лем, крестным отцом я имел гражданина Франца Шарлэ, городского чиновника и фермера из Монт- ральтена. Крестной моей матерью была гражданка Мария Монфокон, жена гражданина Гильома Мон- фокон, фермера из Моранда. Граждане Жан Вен- сена иМатюроль Кретьен при этом присутствовали. Заводчик Вилегьдие Лазарь Луазо, собственник Фи­ липп Шоли». В настоящее время во Франции колокола стро­ го охраняются законом от разрушения. А было вре­ мя, когда любой человек, оскорбивший предмет церковного культа жестом или словами, заключал­ ся в тюрьму от 2-х недель до 6 месяцев или обла­ гался штрафом от 100 до 500 франков1. Произведение Гюго своим колоритом характе­ ров и действий привлекало на протяжении многих лет композиторов. В конце 1830-х русский композитор Александр Сергеевич Даргомыжский под влиянием другого русского композитора Михаила Ивановича Глин­ ки приходит к идее написания оперы. Выбор пада­ ет на роман В. Гюго «Собор Парижской богомате­ 1По сообщению Н.И.Оловянишникова. 311