Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

ЗВОНАРНОЕ ИСКУССТВО ром Московской консерватории по классу дирижер­ ства. Мать слыла незаурядной пианисткой. Уже в два-три года Котик Сараджев, как называли вели­ кого звонаря-музыканта родные и друзья, чувство­ вал безотчетное влечение к музыке: «Рояль, скрип­ ка, виолончель, духовые инструменты — все это останавливало на себе мое внимание. Но более все­ го на меня влияли колокола: при первых их звуках я чувствовал особое возбуждение, как ни от какого другого инструмента, я упивался их звуками, ис­ пытывал величайшее музыкально-творческое на­ слаждение —и целый день ходил очарованный» (Цве­ таева, Сараджев, 1988. С. 97-98). Анастасия Цветаева писала, что одни музыкан­ ты Москвы восхищаясь его сочинениями на коло­ колах и игрой на рояле, говорили, что из него мог бы выйти потрясающий композитор, что ему нельзя останавливаться только на колокольной игре, нуж­ но развивать свое музыкальное дарование. Другие им яростно возражали, мол, у него «ги- перестезированный слух! Это и позволяет ему со­ здавать такие волшебные сочетания звуков /» В книге Цветаевой в главе «Автобиография» представлены мысли самого Константина Сарад- жева: «В этот же период жизни особенно внима­ ние мое стал привлекать звон, несшийся с колоколь­ ни Замоскворечья, „где-то за Крымским мостом “... Этот звон сразу выделялся на фоне других, не да­ вал мне покоя, оттеснив все другие звоны на зад­ ний план... Оказалось, это были колокола колоколь­ ни церкви Марона в „Бабьем городке “, в Бабьегород­ ском переулке близ Большой Якиманки, где я и сей­ час звоню. Слушая игру отца на фортепиано, на скрипке, я сейчас же в своей голове сопоставлял эти звуки с колоколами; я, если можно так выразиться, посто­ янно переводил их на язык колоколов и плакал, если такой перевод почему-либо не удавался. С шести лет действие слуховых впечатлений усилилось; утром, среди дня, вечером, ночью мне чудились колокола, их звон, их различные сочета­ ния, их гармонии, их мелодии. <...>Мне было семь лет. Раз весной, в вечернее время гулял я со своей няней (няня любила меня ис­ ключительно сильно, всем сердцем) неподалеку от дома, у Москвы-реки, по Пречистенской набереж­ ной и вдруг, совершенно неожиданно, услышал удар в очень большой колокол со стороны Замоскворечья. Было это довольно-таки далеко, но в то же время колокол слышался очень ясно, отчетливо; он овла­ дел мною, связав меня всего с головы до ног, и зас­ тавил остановиться и заплакать. Няня останови­ лась, растерянная. Она обняла меня, я прижался к ней, мне было трудно: сильное сердцебиение, голова была холодная; несколько секунд я стоял, что-то непонятное, бессвязное пробормотал и упал без со­ знания. Няня сильно перепугалась и попросила пер­ вого попавшегося отнести меня домой. Дома все тоже были перепуганы и поражены, совершенно не понимая, почему это произошло. С тех пор этот колокол я слышал много раз, и каждый раз он меня сильно захватывал, но такого явления, какое было в первый раз, после уже не бывало. Этот колокол слышали и няня, и родные мои, для этого я водил их на наберелсную Москвы -реки. Долго немог я узнать, откуда доносится этот звук величайшей красоты, и это было причиной постоянного страдания. <...> Его удар повторялся приблизительно каж­ дые 25 секунд. Он доносился также со стороны За ­ москворечья. Он овладел мною; особенность этого колокола заключалась в его величественнейшей силе, в его строгом рычании, параллельно с гулом. Надо прибавить, чторычание это и придавало ему какую- то особую оригинальность, совершенно индивидуаль­ ную. Сперва, в самый первый момент, был я испу­ ганно поражен колоколом, затем испуг быстро рас­ сеялся, и тут открылась передо мной величествен­ ная красота, покорившая всего меня и вложившая в душу сияющуюрадость. До сейминуты запечатлел­ ся этот звук во мне! Оказалось, этот колокол был Симонова монастыря. Я начал часто ездить туда с няней, сродными, вскоре стал ходить туда один. Одиннадцати лет был я на одной колокольне в Замоскворечье, было воскресенье, утро, время, когда в церквах служба, при ней и звон. Вдруг услышал я удар в колокол, который, очевидно, был очень неда­ леко. Он заставил меня глубоко задуматься: он буд­ то что-то напомнил мне. Затем еще раз был этот удар, я оглянулся в сторону гула и увидал колоколь­ ню. Это была Троица в Вешняках, на Пятницкой. Тринадцати лет, два года спустя, был я на Мароновской колокольне в вечернее время, тоже во время службы, и услышал я колокол. Казалось мне, что он над моею головой, ошеломило меня тоже 287