Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛА, КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН И ПРАЗДНИКИ i.y - " V * . ' v / i t- Похищению колоколов можно найти и лите­ ратурные примеры, например, в романе Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». Герой Рабле снимает и уносит большие колокола собора Па­ рижской богоматери, оправдывая свой поступок тем, что «...отлично могли бы служить коло­ кольчиками на шее его кобылы». Но парижане просят его вернуть колокола, выставляя самый сильный аргумент: « Бог свидетель, город без колоколов подобен слепцу без клюки, ослу без под­ хвостника, корове без бубенчиков...», добавляя: «Голубчик, сударь, „околоколъте“нас: ведь это же городское имущество!» (Рабле, 1993. С. 35-39 ). В 1066 году князь Всеслав Брячиславович напал на Новгород, ограбил, не погнушавшись ценно­ стями и святынями Софийского собора, прика­ зав снять колокола и паникадила. Но на следу­ ющий год сыновья Ярослава Мудрого разбили войско князя и вернули Новгороду все украден­ ное (Андреев, 1983. С. 31). Так что охота за ко­ локолами имеет под собой древние корни, с той лишь разницей, что раньше колокола пленили для своих городов и колоколен, а сейчас —на сдачу в цветмет. Колокол —это набат, это символ народного единства в грозовые часы истории. М. Лермон­ тов в поэме «Черкесы» пишет: «Начальник всем полкам велел / Сбираться к бою, зазвенел/ На­ батный колокол...». Может, поэтому и поэтесса из Тамбова Валентина Дорожкина в стихотворе­ нии «Беспокойство» чувствует «Тревожны вре­ мени приметы» и призывает людей, восклицая: «Уже давно пришла пора /Б ит ь ,/ бить во все ко­ локола ». Колокол — звонкоголосье бескрайней русской равнины, ее необъятности и светлого высокого неба, чистоты и голубизны. Колокол — как сочетание прочности и певучести. Колокол — вековой спутник русской тройки. Как ни посмот­ реть на памятник: с любой стороны света, с вер­ хней ли, с нижней точек, символ этот прогляды­ вается с неизменной четкостью и выразительно­ стью. Не частый пример в монументальной скульптуре! (Семанов, 1980. С. 64). На колокольне колокол зевнул, И звон поплыл, поплыл куда-то в рощу. Его туман обратно не вернул, Березки только ободрились, ропщут. Как тихо на душе под этот шум. А звон остыл, и хочется мне снова, Чтобласковый, с оттяжкой «ди-ли, бу-у-ум...» Опять поплыл, звеня в заре багровой... В. В. Турапин. «Береги себя для России» Звонарь. Художник Юрий Миронов Было любопытно обнаружить в древнерус­ ской литературе «Калязинскую челобитную», которая написана богомольцами Колязина мона­ стыря архиепископу Тверскому и Кащинскому Великому господину преосвященному Симеону на архим андрита Гавриила, научившего «...поно­ марей плутов не во время в колокола звонить, в доски колотить, и они, пономари плуты, из ко­ локолов много меди вызвонили, железные языки перебили, три доски исколотили, ни в день, ни в ночь нам, богомольцем твоим, покою не дают. Да он же, архимандрит, приказал старцу в полночь подле келей с дубиною ходить, в келейные двери колотить, нашу братью будить...» Эти самые бо­ гомольцы даже открыто писали о том, что если бы власти им «...не мешали, и мы бы не пожале­ ли, и колокола бы отвязали, да в Кашин сослали и на вино б променяли: и так они нам много зла учи ­ нили, всех нас переглушили». [Древнерусская л и ­ тература: Калязинская челобитная, С. 1. Древ­ нерусская культура: литература и искусство, С. 1444 (ср. Хрестоматия, С. 448-449)]. Знавали колокола не только дни торжеств, но и потрясений. Варварским истреблением медных глашатаев в начале 30-х годов обозначился XX век, когда звон колоколов по России исчез на более полвека. И вновь начал робко подавать свой голос только в конце прошлого столетья. Отсюда возникает вопрос, почему же в после- 19