Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛА ПАМЯТИ О, крылья медные, как тяжелы Удары, Удары, Удары с высоты. По голове всю ночь мне крылья бьют. И крыльям в такт колотят и поют Те бухенвальдские колокола, Тяжелые и медные колокола, Колокола! Эдуардас Межелайтис. «Колокола Бухенвальда» Сообщение об этом событии услышал по радио московский журналист А. В. Соболев. Фронтовик, не однажды глядевший в лицо смерти, сменив после войны шинель солдата на гражданскую одежду, дал себе клятву до конца жизни бороться против фашизма и войны. Передача Берлинского радио взволновала Со­ болева, и вновь перед его глазами предстало все увиденное, пережитое и захотелось написать о жертвах и героях Бухенвальда. Чтобы подробнее узнать о памятнике, Соболев обратился в редакцию радио ГДР. Вскоре оттуда пришел объемистый пакет. В нем был номер газе­ ты «Нойес Дойчланд» с многочисленными сним­ ками архитектурных и скульптурных фрагментов и деталей памятника, брошюра о лагере, докумен­ тальные фотографии этой чудовищной фабрики смерти и письмо. В письме сообщались подробности, связанные с открытием памятника, на котором присутство­ вали делегации и борцы Сопротивления от мно­ гих стран. В момент, когда с воздвигнутой на тер­ ритории Бухенвальдского лагеря башни прозвучал колокол, десять тысяч голубей вылетели из башен­ ной колокольни и понесли свету на своих крыльях клятву бывших узников бороться за мир на Земле. И как здесь не вспомнить знаменитое стихот­ ворение Ивана Бунина «На монастырском клад­ бище»: Ударил колокол — и дрогнул сон гробниц, И голубей испуганная стая Вдруг поднялась с карнизов и бойниц И закружилась, крыльями блистая, Над мшистою стеной монастыря... О, ранний благовест и майская заря! Как этот звон, могучий и тяжелый, Сливается с открытой и веселой Равниной зеленеющих полей! Ударил колокол —и стала ночь светлей, И позабыты старые гробницы, И кельи тесные, и страхи темноты — Душа затрепетав, как крылья вольной птицы, Коснулась солнечной поющей высоты. С большим волнением Соболев читал письмо. Словно наяву слышал он удары бухенвальдского колокола. Сами собой стали слагаться стихи... Ко­ локол подсказал ему и название стихотворения, и основной художественный образ —набат, зовущий народы к бдительности. И 27 сентября 1958 года «Бухенвальдский набат» был опубликован в газе­ те «Труд». Не сразу стихотворение заметили, не у всех оно отозвалось той же тревогой и болью, какой отозвал­ ся в душе автора колокольный звон Бухенвальда... Нужна была музыка! И первым это почувствовал композитор С. В. Аксюк. Именно он посоветовал послать сти­ хи В. И. Мурадели. Через несколько дней Мураде­ ли позвонил автору. Он сказал, что поэт прислал ему именно то, что он как композитор искал, и по­ лучилась песня: Люди мира, на минуту встаньте! Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон — Это раздается в Бухенвальде Колокольный звон, колокольный звон. Это возродилась и окрепла В медном гуле праведная кровь. Это жертвы ожили из пепла И восстали вновь, и восстали вновь! И восстали, И восстали, И восстали вновь! Сотни тысяч заживо сожженных Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд. Интернациональные колонны С нами говорят, с нами говорят. Слышите громовые раскаты? Это не гроза, не ураган. Это, вихрем атомным объятый, Стонет океан. Тихий океан. Это стонет, Это стонет Тихий океан. 201