Большакова, Н. П. Колокольный перезвон : колокола в литературе, музыке и живописи/ Надежда Большакова. - Мурманск : Опимах, 2011. - 486, [1] с. : ил., портр.

КОЛОКОЛЬНЫЙ ПЕРЕЗВОН. КОЛОКОЛА В ЛИТЕРАТУРЕ, МУЗЫКЕ И ЖИВОПИСИ то и ни другое. Вече можно понять, лишь уяснив смысл русского общинного самоуправления. Мир­ ские сходы —практическое выражение самоуправ­ ления. Заметим: самоуправления, а не самоуправ­ ства. В первом случае речь идет об общих интере­ сах, во втором —о корыстных и личных... Ясно, что такое явление русского быта, как сход, несший на своих плечах главные обществен­ ные, военные, политические и хозяйственные обя­ занности, имело и собственную эстетику, соглас­ ную с общим укладом, с общим понятием русского человека о стройности и красоте. Необходимость схода назревала обычно посте­ пенно, не сразу, а когда созревала окончательно, то было достаточно и самоймалой инициативы. Люди сходились сами, чувствуя такую необходимость. В других случаях их собирали или десятские, или спе­ циальный звон колокола (о пожаре или о враже­ ском набеге извещалось набатным боем). Десятский проворно и немного торжественно шел посадом и загаркивал людей на сход. Загарки- вание — первая часть этого (также полуобрядно- го) обычая. После загаркивания или колокольного звона народ не спеша, обычно принарядившись, схо­ дился в условленном месте» (Белов, 1984. С. 229). В сатирическом произведении О. Л. Д’Ор есть рассказ и о Новгородском вече: «Посреди города на площади висел колокол. Когда у новгородцев появ­ лялось желание посчитать друг другу ребра и зубы, они приходили на площадь и принимались звонить в колокол. Моментально площадь покрывалась народом. Ремесленники, купцы, приказные, даже женщины и дети бежали на площадь с криком: —Кого бить? Вмиг начиналась всеобщая, прямая, равная, тайная и явная потасовка » (Всеобщая история, обработанная «Сатириконом», 1990. С. 247-248). Это сатирикон, но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды. Обратимся к «Славянской эн­ циклопедии», в которой читаем, что в Новгороде вече «...собиралось чаще всего собиралось на Ярос­ лавом дворище, но иногда - и у Софийского собора. Довольно часто по обоим берегам Волхова здесь со­ бирались два враждебных вече, участники которых, не сумев договориться, вступали в рукопашную схватку на мосту через реку, заканчивавшуюся обычно большим кровопролитием » (Славянская энциклопедия, 2005. С. 173). Подтверждение этому находим и в повести В. Яна «Юность полководца», посвященной жизни Алек­ сандра Невского в момент одержания им победы над шведами. Неразделимым с понятием вече был и Вечевой колокол, а существовало их в Новгоро­ де два: «Оба вечевых колокола — и на Софийской и на Торговой стороне — с утра яростно вызванива­ ли, созывая народ на большое вече. Все новгородцы боялись раздоров во время вечевых сборищ, иногда кончавшихся схватками. Некоторые надеялись, что в этот день, соглас­ но древнему обычаю, по улицам будут выставлены столы и все станут пировать: есть, пить и весе­ литься по случаю нежданной победы над шведами » (Ян, 1983. С. 94). В военные дни августа 1942 года поэтом Дмит­ рием Кедриным было написано стихотворение «Колокол», в котором голос медного трибуна вновь зазвучал набатно: В тот колокол, что звал народ на вече, Вися на башне у кривых перил, Попал снаряд, летевший издалече И колокол, сердясь, заговорил. Услышав этот голос недовольный, Бас, потрясавший гулкое нутро, В могиле вздрогнул мастер колокольный, Смешавший в тигле медь и серебро. Он знал, что в дни, когда стада тучнели И закрома ломились от добра, У колокола в голосе звенели Малиновые ноты серебра. Когда ж врывались в Новгород соседи И был весь город пламенем объят, Тогда глубокий звон червонной меди Звучал, как ныне... Это был набат!.. Когда-то Новгород был веселом и шумливым городом: «С утра, бывало, проснутся, начнут пе­ рекличку разноязычные причалы — немецкий, ва­ ряжский да свои, где идет погрузка и разгрузка. Днем пошумит торжище. К вечеру празднично про­ плывает над Волховом колокольный звон. А потом падет тишина» (Лихоталь, 1977. С. 118). Но все меняется, и герои диву даются, каким, после набегов на русскую землю половцев, он стал 112