Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

И кто мог знать, что после жертвоприношения случится несчастье! - Белый День, Белый День!!! Ссутулившись и запинаясь о камни и кочки, дед Анкасай бежал, поднимаясь на горушку к куваксе нуэйта и, задыхаясь, скрипуче кричал: - Белый День, Белый День, беда!!! Нуэйт только собирался раздуть в очаге огонь. Услышав зов старика о помощи, распахнул полог и появился нос к носу перед Анкасаем. В глазах старика застыли страх и отчаянье. - Внук... Его хирвас рогом, поди-кось, прямо в бок... Помоги! -Где? - У обгорелой сосны на взгорье. Поспешай, Белый День, помоги внуку! Старые ноги подвели старика, и он на дрожащих коленях опустился на то место, где только что стоял нуэйт Белый День. Анкасай, пошатываясь из стороны в сторо­ ну, возносил молитву всем пришедшим на ум богам, чтоб те не оставили его внука без помощи. Так уж сложилось в жизни Анкасая, что жена рожала ему много детей, но вы­ жить сумел один, да и тот, оставив отцу с матерью внука Ярашку, вместе с женой утонул на озере в шторм. Казалось, это конец. Но Ярашка сумел растопить замерза­ ющие от горя сердца стариков. Весна в тот год пришла ранняя и бурная, на деревьях быстро набухли почки, того гляди лопнуть должны и явить миру свои липкие, сочные листочки... Но вдруг в са­ мый весенний разгар тундру вновь обдало ледяным холодом. И несмотря на готовые распуститься почки, ветви деревьев еще недели на две остались стоять не опушенные листвой. Случилось вновь выглянуть солнышку, и вербочки тут же откликнулись на его призыв - раскрылись почки и явили на радость людям свои лохматые, мягкие, толстые «шмелики» - сережки. А когда на карликовых березках несмело зазеленели первые листочки, сердце Анкасаю порадовал еще и внук, сделав первые шаги. - Ярашка, внучок, а ну давай, поди-кось, беги к аййе, - лицо Анкасая смеш­ ливо морщилось в улыбке, а навстречу малышу протягивались мозолистые, еще крепкие руки. - Элл-ла, элл-ла! - цокая языком, подбадривал малыша старик. Ярашка, будто осознав значимость первых шагов, поначалу зашатавшись, сумел все же удержаться и твердо начал переставлять ножки. Переваливаясь, словно ша­ гая по топкому болоту, он так и дотопал до объятий деда. - Старуха, мать, поди-кось, не видала чего! - крикнул Анкасай жене, хлопотав­ шей у очага. - Радость у нас! Ярашка заходил! Рос Ярашка пареньком крепким. В десять лет уже и оленя мог заарканить, прав­ да, силенок не хватало еще удержать. И вдруг на тебе, свалилась на Ярашку болезнь. Кашлем с ног сшибла. Паренек таял на глазах. Анкасай тогда чуть умом не тронулся. Внук был совсем плох, но нашлась-таки бабка-знахарка, отваром сосновой смолы подняла на ноги мальчонку. А тут - опять напасть. Не мальчишка - парень, а туда же, посмотреть решил: сколь силен их хир­ вас Смоляной лоб, сколь вокруг себя важенок собрал. Будто не знал, что хирвас стра­ шен, когда гуляет: не подпустит близко ни хозяина, ни врага. 59