Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

и сыновей шестеро. Летом семьи на Сейдозере и островах, зимой в селе, в про­ копченной деревянной избушке, топившейся по-черному. Жизнь нелегкой была. До революции Галкин Максим с сыновьями в Колу ездилидобытое охотой и ры­ балкой продавать. Был там один «добрый» купец. Радушно саамов встречал, в горницу зазывал, говаривал: «Ты, Максим, погоди с делом-то, поначалу угощенье наше отведай». И угощал. Обильно! Водкой поил не скупясь. Хитрый был, бестия, знал, что рюмка четвертью обернется. А когда лопари, как говорится, лыка не вязали, тор­ ги начинал. За пуд рыбы 45 копеек платил. А привозили Галкины по десять пудов. Купец понимал: вырученного им хватит на пару понюшек табаку. А когда видел: пригорюнились лопари - аванс предлагал. По пятьдесят рублей одалживал. Так и держал в постоянном долгу. Удел отдавать за бесценок добытое кровью и потом, вечно чувствовать себя в долгу у богатеев был у многих саамов до революции. Непростой сложилась жизнь и у сына Максима - Федота, который вловозерских тундрах оленей пас да рыбу ловил. В погосте Ловозеро жила девушка - красавица Мария. Полюбил ее Федот, взял замуж за себя. Молодую жену сказками развлекал, которых знал множество, а того больше песнями. В 1910 году приехал в Ловозеро Владимир ЮльевичВизе - ученый-песенник. На Сейдозере с Федотом познакомился, песни его записал. В своих заметках записис- делал: «...живут тут только в летнее время так называемые сейдозерские лопари: Кузьма Данилов, Таврило Захаров, Максим и Федот Галкины с их женками». Понра­ вились ученому веселые да умные саамы. Сначала они песни русские в его испол­ нении слушали, затем свои, саамские, ученому напели. Пел Кузьма, пел Федот, долго тянул один и тот же слог, затем шли слова. Голос дрожал, звук раскачивался сверху вниз. В песнях тех была беспредельная тоска, грусть, вырывавшаяся прямо из груди народа! Пели Кузьма и Федот вместе. Хвалили «осень черную», «суземок великий» за то, что посылали они им оленей с красивыми рогами, что есть сыт человек. Вскоре после той встречи легла на сердце Федотатоска. Мария, жена любимая, умерла, оставив сиротою дочь Натальюшку. Суровость жизни в тундре заставила Фе­ дота загнать тоску-печаль внутрь себя и искать для дочери новую мать. Нашлась она у Егора Кириллова. Анастасия Егоровна неплохой женкой оказалась, доброй, справной, Наталью не забижала, а мужу ещё и дочку Дашуткуродила да двух сыновей. Наталья же своей улыбкой все больше напоминала ему Марьюшку. Парня с Тер­ ского берега встретила, замуж вышла и уехала из Ловозера. Только раз еще и видел ее отец. В 1933 году приезжала она в Ловозеро, по саамскому обычаю, дочь свою Лизавету, маму мою, продать, чтоб от смерти закрыть. Об этом я пишу в рассказе «Проданный ребенок». Война застала Федота уже в возрасте. Теперь все вокруг его дедом называли, да и понятно, за шестьдесят,поди, перевалило! Поручил ему колхозный председатель с еще двумя дедами коров пасти. А что дедам делать? Пошли. И пасли - до первой беды. Случился большой туман, низги не видать - четырех коров и недосчитались. В топь попали. Разве могли старики 576