Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

в отношениях России и Америки оттепель произошла, отправил сына с Камчатки на Аляску к своему двоюродному брату, родители которого спасались от репрессий сначала в Европе, затем в Канаду перебрались. Америка научила Семена во всем полагаться только на себя. Пытливый, отто­ ченный в борьбе за выживание ум помогал пробивать дорогу в жизни. А когда в одной приватной беседе с нужным человеком он упомянул свою связь с Камчат­ кой, это тотчас же оценили и предложили его кандидатуру для налаживания свя­ зей с Россией. За многие годы, проведенные в стране с другой культурой, нравами, законами выживаемости, на Семена нет-нет да накатывалась тоска по Камчатке, на которой не было чужих. Там, если живешь в селе, оно все и есть твой родной дом. Зашел к кому-нибудь - тебя покормили, спать уложили. Проснулся - опять по­ кормили. Запомнилось ему из детства то, как дети во всем подражали взрослым. В шесть-семь лет многие мальчишки курили трубки, управлялись с оленями, дев­ чонки вполне сносно умели шить. Когда же их со всех селений стали собирать в интернат, мир начал рушиться на глазах. Учителя отбирали курево, ругая ужасных родителей, позволявших такие безобразия. Но, разрушая один мир детей, не давали взамен другого. Вот тогда-то у них и началось подражание чужому миру взрослых с пьянками и враньем. В интернате, прячась от учителей-наставников, мальчишки по углам, под лест­ ницами, сидя на корточках, полушепотом обсуждали взрослых: сами, мол, папи­ росы курят, а им запрещают, и днем не спят, а их укладывают, да еще заставляют обязательно на правый бок ложиться. Дети, привыкшие поступать, как поступали их родители, не понимали, почему их заставляют все изменять. Семен, будучи по крови ребенком русско-польского происхождения, бурно противостоял против на­ вязываемых ему правил: выбивал окна и убегал в тундру. Его же сверстников: чук­ чей, коряков, ительменов - подобные требования воспитателей приводили в уны­ ние. Они замыкались, уходили в себя. Но как бы далеко Семен ни убегал, он вновь и вновь водворялся отцом в интернат. Когда мальчишке исполнилось тринадцать, отец круто изменил судьбу сына. И уже через много лет, приехав из Канады в гости к отцу, Семен обнаружил, в каком бедственном положении находятся его земляки. Воспитанный на чуждой России идеологии, он тут же исподволь взялся обучать коряков и ительменов вы­ живанию «по-американски». ВЖеневу на Ежегодную группу ООН по коренным на­ родам стал своих сородичей приглашать, как, например, Ое Притчина, знакомить с деловым миром Европы, Америки, стараясь внушить, что свои права надо отстаи­ вать самим, а если что - и Америка на помощь придет. Писал гранты, снабжая зем ­ ляков хрустящей зеленью долларов, и умилялся доверчивости и бесхитростности жителей Камчатки, принимающих все его разговоры за чистую монету. Семен видел обращенный к нему взгляд старика. - Сеня, они что, правду говорят? - Конечно, - ответил Семен. - Разве ты, Ое, об этом никогда не слышал? - Где? Вона-ка, в Палане? Нет! - и Ое тряхнул седой головой. - И все равно мне не верится, чтоб такая женщина со мной пошла. Лахэн прекрасно понимал: откуда было знать дядьке такие вещи. Ое, если не 54