Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

не Ваша. Надо опознать, примерить». В редакции меня ждала - в баночке из-под йо­ гурта персикового натурального - аккуратно помытая, бережно завернутая в марлёв- ку челюсть. Она мне понравилась, симпатичная. Но, увы - не моя. Даже примерять не пришлось, приметы не совпали. Сжурналистами мы насчитали четырнадцать ис­ кусственных зубов, а у моей, родной, было пять. Моя - нижняя, а это верхняя. Нашёл её гражданин С. Выгуливая собаку, повесил на веточку, а вернувшись домой, прочёл в газете мой крик души, сбегал за челюстью и привёз, не поленился, в редакцию. Меня тронул поступок гражданина С., оказавшегося композитором. Только свой брат, ни­ щий композитор, мог понять горе такого же нищего - писателя...». Ну как?! Девчата весело посмеялись и согласились со Светланой, что у писательницы Ра­ исы Мустонен всё в порядке с чувством юмора. А Виктория сказала: - А я, девчонки, свидетельницей тоже одного случая с челюстью стала. Ехала в плацкарте на верхней полке в купе, подо мной бабуля слабенькая ехала и её со­ провождавшая женщина. А на нижней, боковой, ещё одна. Вот у этих женщин и нашлась тема для разговора. В Москву поезд приезжал в четыре утра, и те сидели, разговаривали всю ночь, решив вообще спать не ложиться. Я тоже никак не могла уснуть, в дрёме лежала. Тут бабуля поднимается и говорит, что ей плохо, мутит, в туалет надо, а туалет занят. Я глаза приоткрыла, смотрю, как бабуля белеть начала и заваливаться. Причём когда говорили, что человек побелел, как бумага, не вери­ ла. Думала, просто бледнее стал, а дополнение «как бумага» - это образно. Но тут я впервые увидела, до какой белизны может обескровиться человеческое лицо. Оно было белее белого! Женщина, что сопровождала её, подхватила бабулю, держит, а та, что с боковой, схватила целлофановый мешок, подставила ей к лицу и говорит: «Не бойтесь, пусть стошнит Вас в мешок». Ну, бабулю и стошнило. Сопровождаю­ щая женщина взяла мешок, подхватила бабулю и повела её в туалет. Я в это время уже слезла с полки и сидела внизу. Подумала, а вдруг и моя помощь понадобится. Когда те пришли и бабуле полегчало, она сопровождающую и спрашивает: «А где челюсть моя?» Та опешила: «А где она у тебя была?» Бабуля: «Во рту. Наверно, когда меня рвало, она вылетела» У сопровождающей растерянность на лице, смешенная со смехом и жалостью. Говорит бабуле своей: «А ты чего челюсть-то, когда спать легла, не сняла?» Та ей: «Сняла, а когда плохо стало, вновь надела её». «Ну тогда нужно твою челюсть на железной дороге искать, потому как я не могла и мешок и тебя держать, вот в открытое окно его и выкинула». Бабуля-то, уже почувствовав себя хорошо, твёрдо сказала, что без зубов она тогда никуда не поедет. Она какой- то известной женщиной оказалась, просто слабой и в почтенном возрасте, а ехала получать какую-то литературную премию. Сопровождающая в отчаянии схватила телефон и давай в три ночи мужу своему звонить, мол, ты, дорогой, зайди-ка к этой бабуле домой и в шкафчике возьми коробочку со всеми её старыми челюстями, а утром почтовым курьером отправь тут же в Москву. Представляете, какие случаи бывают? А если серьезно, как написала Мустонен, то сегодня вставить хорошую че­ люсть средств не наберёшься, и те зубы, что есть, на полку положишь... Девчата немного поохали да поахали, поздравили Светлану ещё раз с напечатанны­ ми рассказами и разошлись по своим рабочим местам, а Света раскрыла журнал и уже «чужими» глазами стала вновь перечитывать опубликованные в «Севере» рассказы... 558