Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

лучше не вспоминать, нервов не хватит... Вот оттуда и пошла нелюбовь к себе, пото­ му, наверно, сломя голову замуж понеслась, только б вырваться от этой отцовской ненависти. И муж первый это неуважение и нелюбовь мою к себе, как гончая, про­ чувствовал и тоже использовал, как мог. На всю жизнь запомнила: младшей дочери год, лежит, задыхается. Я врача вызвала, та посмотрела, говорит: «Срочно машину ищите и везите ребёнка в районную больницу или потеряете дитя». Я к мужу - мол, беги, машину ищи, а ему постель и любовные утехи подай. Я со слезами: «Как ты можешь? Не видишь - дочь наша задыхается?» А он: «У тебя всегда отговорки на­ ходятся!» Хотя я его так любила, что всегда готова была по первому требованию в кровать лечь, но в данный момент мне ребенка нужно было спасать. Нашла маши­ ну, собрала её и пятилетней Галинке говорю: «Галя, возьми сумку (в которую, зная, что ко мне в больницу никто не приедет, положила всё, отчего сумка больше Гали стала), иди за мной. И с третьего этажа мы вот эдак с ней спускались: я больную, укутанную Валентинку несла, а Галинка - волоком сумку за мной... А та тяжёлая, по лестницам прыгает, чуть не сшибая Галинку с ног. - А что же муж? Он что же, вас даже проводить не вышел? - возмущённо произ­ несла Валентина. - Он, оскорблённый неудовлетворённостью, на кухне сидел, сигареты курил... - качая головой, грустно произнесла Наталья. - Приехали мы в районную больницу - дочь сразу под капельницу и в реанимацию, меня в палату. А на следующий день позвонила из деревни подруга и сказала, что муж мой Галю с утра одну в садик от­ правил, а забрать забыл, так, мол, она её к себе взяла. Ни на следующий день, ни во все последующие он ни разу не поинтересовался, где ребёнок его находится, что с ним. А деревня-то у нас немалая была. Причем здесь и родители его живут, и брат с женой, и никому дела нет. Ни о нас с Валюшкой не поинтересовались, ни тем бо­ лее о Гале. Неделю она у подруги прожила и тоже заболела. В детсад не поведёшь. Подруга мне позвонила, я с врачом договорилась, чтобы и её положили лечиться к нам. У Галинки оказался сильнейший бронхит. Месяц мы так лежали, и никто не пришёл. А за день перед выпиской нарисовался муж, продукты в авоське принёс. И я в сердцах сказала ему: «Забери всё и проваливай, ничего нам не нужно от тебя». Уехал, а перед самой выпиской приезжают свекровка со свекром и говорят: «Что же ты, Наташа, так с Лёней поступила? Ведь он не тебе продукты привёз, детям при­ вёз, а ты не взяла». А я вспомнила: когда Галю-то привезли, положили в палату, а там дети сидят, едят кто яблочко, кто конфетку, кто булочку, а мы с одним куском мыла сидим, потому как мне нечего было ребёнку дать... Нас с Валей выписали, а Галю оставили долечиваться ещё, так меня в городе одна бабуля приютила, чтобы старшую дочь без внимания не оставлять, в больницу к ней ходить. Когда бабушка узнала мою историю, сказала, что в семье больше должен муж любить, такая семья и прочной будет, и счастливой. В женщине всегда больше, чем в мужчине, развито чувство сохраняемости семейного счастья и ответственности за близких людей. Тот же союз, где больше любит жена, со временем разрушается. Потому как она поначалу слепнет от своей любви, а как только прозревать начнёт, ей тут всё уродство мужа и высветится. А что ж в уродстве-то жить? Так и у меня вышло, а с годами и у моих дочерей: обе боготворили мужей, следствие - развод. 527