Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- Как сжечь? - спрашиваю. - На них святые угодники изображены! - Идолопоклонство, а Господь не приемлет идолопоклонников, слушайся и жги. Но иконы - память бабушкину - я сумела отстоять как дар. Следующими оказа­ лись книги. На одном из собраний брат сказал: «У сестры Елены квартира книгами заставлена. Сжечь». Помню, я даже задохнулась от возмущения и негодования. Да что же это за вера такая, которая требует книги и иконы сжигать! - И книги никому не позволю жечь, - отрезала я. Так началось моё противостояние евангелистам, неприятие их законов, не знаю уж, кем писанных, но только не Богом. Мне были непонятны запреты, налагаемые этой церковью на прихожан. Нель­ зя краситься, завиваться, ходить с непокрытой головой, нельзя носить брюки, смо­ треть телевизор, слушать радио. Даже муж мог любить тебя по ночам под одеялом в рабоче-крестьянском положении, или как в библейской «Песни песней» сказано. Я помню, и этим возмутилась, заявив: «Так ведь Библия не Камасутра, чтобы в ней разные способы приводились. «Песнь песней» в Библии приведена как идеал от­ ношений любящих людей». Так ты бы слышала, как вопил на эти слова брат наш! Я думала - прибьет меня... Все эти запреты сводили с ума. Как жить, если читать можно только слово Бо- жие, общаться только с братьями и сёстрами, часами стоять в молитве на коленях? У меня мужа уже не было, а у тех, у кого мужья были - дома настоящие скандалы! Ведь вместо того, чтобы с ними рядом быть, женщины бежали на собрания, вознося мо­ литвы Господу и тут же мысленно греша. Евангелисты молятся много и долго. Одна молитва сменяет другую. Стоишь на ледяном полу в каком-нибудь помещении и с раздражением думаешь: вот заработаешь себе цистит и будешь затем на таблетки работать. Уже тогда я чувствовала, что так, как молились мы, молиться нельзя. Мо­ литву ничто не должно отвлекать, это не упражнения для языка, а разговор души человека с Богом, иначе напрасна трата времени. По законам церкви, по учению Библии, как нам преподносили её братья, мы должны были стараться отойти от всего мирского, устремиться своими помыслами к Господу. И начинали приходить на ум мысли: а зачем тогда Господь создал чело­ века и Землю? Если он всевидящий и всезнающий, то должен был предположить, что дьявол будет искушать людей. И почему всё на земле, что создаётся человеком, называется мирским и неугодным Господу? Разве живопись, театр, музыка, песни, стихи, проза идут вразрез с Богом? Разве любовь к мужчине порочна? Нам говори­ ли, что всё это - суета сует, спасение человечества в вере и Библии, которую только и нужно читать. А как же сотни книг, которые учат добру, любви, милосердию? А как сказки, на которых все мы выросли? От них тоже надо отказываться? Что же за поколение придёт, если мы детей лишим всего того, что читали сами? Ответ один - блажь всё это! - Так почему же ты, моя дорогая, если это понимала, не бежала от них? - спро­ сила возмущённо Светлана. - В том-то и дело, что туда легко прийти и совсем непросто от них уйти. Нет, никто тебя насильно не держит, но те проповеди, которые читают братья, в конце концов зарождают в твоей душе страх: за детей, за мужей, за родителей, за себя, и 515