Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Не написано. Просто интересно посмотреть. Если б какой-другой, я б и сам не пошёл, но со мной в Афгане парень из Тывы - Мерген служил, его имя в переводе «мудрый». Так вот он однажды такое вытворил - из области фантастики, не иначе. Вчетвером мы как-то в окружение попали, отстреливались до последнего, но когда нечем стало, решили - всё, каюк пришёл. Моджахеды поняли, что могут нас взять тёпленькими, и стрелять прекратили. Так вот, когда мы уже были готовы принять смерть, Мерген сказал, что он нас всех спасёт, но чтобы мы об этом никому, пока будем служить, не рассказывали, и мы поклялись. Так вот, мы сели спинами друг к другу на четыре стороны света, как указал нам Мерген, затем он вокруг нас прочер­ тил круг и приказал молчать, а сам стал то ли что-то шептать, то ли молиться. Мы видели, как на высотку вошли моджахеды, как они, ругаясь, искали нас, как ходили рядом, но ни у одного нога не переступила черту, нарисованную Мергеном. Потом мы увидели, как они стали спускаться с высотки и искать нас внизу, и только часа через два Мерген разрешил нам выйти из круга. Когда кто-то из нас хотел спросить его, как он это сделал, тывинец так на него посмотрел, что невысказанный вопрос повис на языке. Более мы ни с кем, пока служили, даже не заикались об этом случае. Так что, ребята, мне просто интересно посмотреть на этого шамана, а может, удаст­ ся и вопрос задать. - Ну, друг, убедил, - уважительно и восхищенно посмотрев на Сергея, произнес Глеб. - Света, собирайся! После рассказа Сергея я непременно хочу увидеть этого посвящённого. Народ в Светлом доверчивый, а потому на встречу с шаманом шёл с радостью, как на праздник. В фойе Дома Культуры продавали разные его обереги, за которы­ ми уже образовалась довольно значительная очередь. Ребята сразу прошли в зал, чтобы сесть поближе к сцене и к проходу. Светлана сказала, что если им не понра­ вится, уйдут, чтобы никого не тревожить. Сначала на сцене появился ведущий и стал рассказывать: - Оюн Батыр родился в Тыве, дед и прадед у него были потомственными ша­ манами. Как-то раз в детстве, охотясь за кабаном, он забрёл в самую глубь тайги, где наткнулся на огромную лиственницу, к ветвям которой было привязано много раз­ ноцветных лент, а в зарослях можжевельника нашёл охотничий нож. Батыр, обра­ дованный такой находке, взял его себе. Добравшись до аала - поселения, где он жил, - мальчик показал нож родителям, а те отнесли его старейшине. Старейшина, вни­ мательно рассмотрев нож, сказал, что некогда тот принадлежал сильному шаману, когда-то жившему в их краю. У него не было наследников и, предчувствуя скорую смерть, шаман спрятал свои вещи в тайге в надежде, что их отыщет тот, кому по праву положено будет стать его последователем. Им и оказался Оюн Батыр. Ста­ рейшина добавил; «Если откажешься, умрёшь в муках, погубишь мать и обречёшь на страдания всех жителей аала». Оюн Батыр сопротивлялся такому избранниче­ ству до тех пор, пока в реке не стала исчезать рыба, а в тайге пропадать зверь. Сам Батыр временами впадал в полубессознательное состояние, его бил озноб, ноги и руки сводило судорогой, а изо рта шла пена. Не выдержав более терпеть шаманской болезни, он отправился к учителю-шаману. Через 10 лет постижений шаманских учений Монголии он в прошёл своё первое посвящение, а спустя ещё пять лет, 500