Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

используемым и заводом. Например, заводу нужен был порошок со свойствами стойкости к перепаду температур или стойкости на удар, имеющий определенный цвет, наносившийся при определенном режиме, определенной толщиной... Вот к этому профессору Яковлеву Соболев со Стрельниковым и направились за­ ключать новый договор. В купе вагона СВ было довольно уютно. Расположились. Александр выставил на стол бутылку дорогой водки, закуску, Стрельников, видя такое дело, выставил свои «подорожники» - пирожки с капустой, колбасу и соленые огурцы. - Ну что, Игорь Николаевич, первую - за более тесное знакомство, - предложил Александр, протягивая руку с рюмкой к Стрельникову, - ты уж извиняй, коньяк я не люблю, не пью даже самый изысканный, слишком плохие ассоциации с ним связаны. Когда в стране Горбачёв ввёл сухой закон, появилось много самопала. Однажды мне товарищ из Питера в подарок бутылку импортного коньяка привёз, расхваливал, что по великому блату достал. С ним-то я не пил тогда, а когда случай представился, бу­ тылочку распочал. А после меня в реанимации откачивали, чуть Богу душу не отдал. Стех пор предпочитаю только проверенную и хорошего качества водку под огурец. - Я тоже, Александр Алексеевич, водке предпочтение отдаю, так что тут наши вкусы совпадают полностью, - чокаясь с Соболевым, произнёс Стрельников. - Вот и замечательно, пусть они сойдутся и в остальном. Закусываем. Они сидели уже часа два за столом, неспешно разговаривая под стрельников- ские домашние разносолы и под соболевскую водочку. После третьей стопки обра­ щались друг к другу только по имени. - Я слышал, ты, Александр, в пограничных войсках служил? - спросил Стрельников. - Было дело. Дальний Восток... - А я на финской границе пограничил под Выборгом. Помню, случай смешной в мою смену произошёл. Таможня у нас на Торфяновке находилась, и я в тот день работал один. Сначала по всем правилам автобус досмотрел, затем в зал вошёл, где меня ждало тридцать с лишним финнов-пассажиров, которые ехали в Ленинград водочки попить да с девочками побыть, короче, кто зачем. А у нас за время службы вырабатывается профессиональный взгляд - это мне даже посторонние люди го­ ворили, сам-то я за собой этого не замечал. У нас на границе были и медицинские работники, и карантинная служба, так вот они и говорили, что когда я вхожу в зал, то весь его сразу взглядом и окидываю. И в тот раз зашёл, окинул взглядом всех пассажиров, подошёл к досмотровому столу. Финны на него чемоданы свои выставляют... И так как я один работал, внутрь стола - а он круглый такой, почти на весь зал - не вхожу, а иду по внешней стороне. Почему? Да потому что если я буду стоять внутри, то какого-нибудь чемоданчика, на полу стоящего, могу и не заметить. Проверяю вещи и боковым зрением слежу, кто как из туристов ведёт себя. Ну и заметил, как один господин, державший на левой руке свой плащ, нервничает, перекладывая незаметно какой-то предмет то в брючный кармашек для часов, то в карман плаща. И когда я к нему подошёл, уже знал, что у него в брючном кармане что-то такое сокрыто. Спрашиваю, есть ли по декларации валюта советская. Говорит «Еп» - «Нет». Антиквариат? «Еп». Финская марка? «Joo» - «Да». Прошу показать. Он достаёт бумажник, открывает, смотрю - да, 485