Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- И ты тут же принимаешь «заботу»? - не ожидая от себя, немного зло произнесла Валентина. - Они, конечно, «молодцы»! А ты не думал, Серёжа, о том, что им не важно, какие ты при этом испытываешь угрызения совести после каждой попойки своей? - Да может я, Валентина свет, все свои угрызения давно пропил уже, - сказал он невесело и добавил, - простите, это я так, куражусь. Вы и не представляете, сколько накопилось в моей душе невысказанных Вам слов! - А я, Серёжа, понимаю. Сначала тебе друзья выпивку предлагают, затем жен­ щину, а дальше что? Ну, заглушишь ты свой физиологический инстинкт, а жизни-то нет. Тут, как говорится, не до красоты, можно и лица друг друга не увидеть, правда? Ей было нестерпимо больно за него. По-видимому, он понял это и не обиделся. А она продолжала говорить: - Знаешь, почему тебе трудно сопротивляться соблазнам? Ты от природы кра­ сивый парень, а красоте многое прощается. И женщины тебе многое прощают. Они ведь тоже не видят твоих глаз. Посмотри на себя, ведь на тебе тела не осталось. По­ износилось оно. Где тот парень, которого я впервые увидела тогда в общежитии? Статный, красивый, мускулистый, подтянутый. Я любовалась тобой, не то слово, если по правде, влюблена была. Что улыбаешься? Да, влюблена. В твою молодость, силу, твою надломленную Афганом судьбу, в которой и мне хотелось участие при­ нять. Не пройти мимо равнодушной, понимаешь? - А теперь уже нет? - усмехнулся Сергей. - Что нет? - не поняла вопроса Валентина. - Не влюблены? - совсем тихо произнёс он, боясь услышать отрицательный ответ. Валентина скорее поняла по губам его вопрос, чем услышала в грохоте музыки. Уходя от прямого ответа, сказала: - Мы давно не виделись, Сергей, и, может, сейчас не время говорить это, но когда ещё представится случай увидеться в другой раз? А тебе, как я поняла, надо это услы­ шать. Поверь, молодость и красота не вечны. Впьяном угаре можно и не заметить, как одрябнет тело, ввалятся щеки, уйдёт мужская сила, и кому ты тогда нужен будешь? Бывает так, что человеку необходимо выплеснуть кому-нибудь свою боль, ина­ че она может разорвать сердце или навалиться всей тяжестью и согнёт в три поги­ бели. А бывает - свою боль необходимо услышать из уст другого, чтобы появилась возможность преодоления её. Ратник вымученно улыбнулся и хриплым голосом произнёс: - Теперь я понимаю, почему меня так тянет к Вам... Сколько раз хотел прийти в общежитие, поговорить... Но, наверно, вот этих слов боялся, глаз ваших осуждающих, которые видят то, что недоступно другим, словно рентген, насквозь просвечивают... - Зря боялся. Ты думаешь, только у тебя на душе раздрай? И во мне постоянно борьба идёт... Подошла Галина Игнатьевна. - Валентиночка, ну что же это ты с таким молодым кавалером всё сидишь и раз­ говоры разговариваешь, когда весь народ танцует? - Давно не виделись, вот и захотелось поговорить, - ответила приветливо она. - Танцевать, танцевать идите, наговориться всегда успеете, - затормошила её свекровь Светланы. 476