Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

ни рыба, ни мясо. Муж Леры частенько поддавал, напивался до одури и бил её как Сидорову козу. Когда-то он в армии сверхсрочную служил, может, там себе такой характерец и приобрёл. Говорила Валентина Лере: ненормально, когда муж на жену, мать своих детей, руки поднимает, но у неё отговорка одна: - Жалко его, паразита, Валентина Алексеевна, все-таки детям отец. И случилось: однажды застала его Лера в постели с другой, а он, вместо того чтоб в ногах у жены валяться, прощенье просить, избил её так, что стыдно на люди показаться. Небольшой коллектив общежития заволновался, милицию вызвали - это ведь уже не просто жиличка, работник общежития. Чтоб от мужа оградить, переселили её на третий этаж. Валентина, выполняя свой воспитательский долг, пришла к Лере на разговор. - Ты что ж, ждёшь, когда он совсем тебя забьёт? Почему хотя бы разводом не припугнёшь? - Теперь уж точно, Валентина Алексеевна, решила уйти от него. - Я вот, Лера, всё понять хочу: что в тебе его не устраивает? - критически оце­ нивая Леру, размышляла Архипова. - Сама не знаю. Я только для него и для детей живу. Стараюсь что повкусней сварить: кастрюлю котлет нажарю, первое сготовлю, только бы мой Ванечка сыт был. А он, паразит, придёт с дружками, съест всё и идёт колобродить по этажам... - А может, тебе, Лера, его чем-то заинтересовать? Платье новое сшить, прическу сделать и, самое главное, какое-то время совсем не замечать его? Пусть помучается... - Я попробую, - обещала она Валентине. - Да и не прощай ты его так быстро, хоть немного гордости женской прояви. - Конечно. Я уже решила: этого случая ему не прощу, - утвердительно закивала головой Шарова. И правда, перебралась Лера с детьми на третий этаж, а в комнате, где стала жить, как назло, проводка перегоревшей оказалась. Тут-то Шаров к ней и подвалил со своей помощью. Работники общежития в судьбе её самое активное участие проявляют: «Жалко Лерку, хорошая баба, а главное - добрая, жалостливая, а Шаров у неё подлец...» И «обсасывают», и «обмусоливают», как им Лерку жалко. Сидела Валентина, слу­ шала и своё слово вставила: - Знаете, девочки, а мне Леру не жаль. Нет, чисто по-человечески, конечно, жал­ ко, а как женщину - нет. Сама виновата. Кто как не она Шарова распустила? Да и вообще: ни гордости у неё, ни самолюбия. Как тут все накинулись на неё! - Твою дивизию, Валентина, не думали мы, что ты такая жестокая. А ещё вос­ питателем работаешь. Да Лера из нас самый добрый, самый порядочный человек есть, если хочешь знать! - В этот раз, будь уверена, она Шарова не простит. - Не зарекайтесь, - сказала Валентина, - я однажды уже была свидетелем, как Шаров Леру избил, а её самолюбия хватило только до вечера. Уже на дискотеке они 470