Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Мы сейчас в море. Идём на очередные учения. Вчера утром получили штормовое предупреждение, а к вечеру наш кораблик был похож на спичку в Ниагарском водопаде. Хотелось лечь, но не дали. Столы в кают-компании накрыли мокрыми простынями, чтобы тарелки с чашками не соскользнули. Кишки навыворот, чего не съешь - всё на­ зад. Животы у пацанов вздрагивают, как у беременных, как будто там дрозды посели­ лись. Уменя тоже спазмы были. Главное на воду не смотреть. Ты меня все просишь написать, какое море на Севере. А оно, Светик, здесь разное: стальное, пепельно-серое, под шквалами ветра - бесноватое, злое, колючее, редко пен­ но-белёсое и никогда просто синее, такого моря мне здесь видеть ещё не пришлось. Ну вот, только расписался, а уже слышу - склянки бьют. Время ужина... Хотя есть со­ всем не хочется, а вот жажда жуткая. Позже допишу... И вновь, пока есть свободная минута, дописываю. Я, когда первый раз попал на корабль, да ещё в шестибалльный шторм угодил (а обед несмотря ни на что - по рас­ писанию), понять не мог, как кок на камбузе мог при такой качке еду готовить? По­ сле уже те, кто прослужили прилично, объяснили, что на это дело далеко не каждого берут, и те специальную подготовку проходят... А на некоторых от качки, наоборот, жор нападает. После того шторма мне один из наших парней признался: служить в морской пехо­ те ему очень нравится, только без выхода в море, море его так выкрутило, что боялся, как бы не перевели в другую часть. Однако справился, хотя его душа и требует земной опоры, а я, видимо, в тельняшке родился, для меня море без болтанки - не море. Ты обижаешься, что я тебе никаких случаев из своей морпеховской жизни не пишу. Так вот решил написать. С парнями нашими на учениях случай произошёл. Во время выброски воздушного десанта один наш гвардии младший сержант попал в едва раскрывшийся купол парашюта рядового. От этого купола парашютов обо­ их десантников стали гаснуть. И представляешь, буквально в считанные секунды ре­ бята нашли выход - один запутавшиеся стропы обрезал, а другой кольцо запасного парашюта выдернул. Так они вдвоем и приземлились на одном парашюте и тотчас в атаку устремились... Не переживайте с мамой, у меня всё нормально. Как там Сашка Соболев, видела его? Передавай привет! Вот ведь змей - как вышел на дембель, ещё ни одного письма от него не получил. Передай, что приеду - шею намылю. Пиши. Жду новых твоих рассказов о нашем Светлом. Твой Глеб». «Привет морпеху! Привет. Глебка! Если бы у меня были крылья, непременно взмахнула бы ими и полетела белой чай­ кой навстречу твоему кораблю. Помнишь, как в «Грозе» Островского: «...отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полете­ ла...» Когда-то я за этот монолог Катерины четвёрку получила. Понять не могла, почему не пять? А наша литераторша Людмила Николаевна тогда сказала, что я не прочувствовала эти слова, через душу не пропустила, не уловила она в моём чтении устремления к полёту. Тогда мне это непонятно было, а потому и обидно чуть-чуть. 458