Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

подряд под один бульдозер... Чечня во сто крат хуже Афгана. К тому ребят хоть по полгода обучали, готовили, а сюда неопытных «цыплят» со школьной скамьи засылали... БТР идёт, а за ним цепь сопливых мальчишек бежит - основные силы считают­ ся. Только перед тем, как их, соколиков, из тех траншей вытащить, по два стакана спирта на брата давали, затем прикладами в спины и зад... Так и выбивали... Вот они, как чумные, и бежали, тут же падая и взрываясь... Только кровь да куски мяса в разные стороны... Одно слово - смертники. В Отечественную, в Афгане проще было. Знали: здесь ты, там враг. А в Чечне? Такие же, как мы, наши люди, российские граждане, а тебе приказ - из гранатомёта их, из автомата... На этой войне не до чувств и эмоций. Главное - выжить. Ты пер­ вый не выстрелишь, выстрелят в тебя, а грехи потом разбирать начнут. Знаете, иногда месяц баб не видели. Изголодаемся, в кишлак нападение сде­ лаем, поймаем одну-двух - и в роту. Когда все похоть удовлетворят, с миром отпускали. Но были и такие, что тут же за автомат хватались, тех сразу с грана­ томёта разносили... Георгий рассказывал так, будто это была норма жизни. Чеченская война раз­ рушала все те нравственные устои, что в мирное время воспитывались годами, за­ ставляя стрелять в своих соотечественников, мирных жителей, за что на всю остав­ шуюся жизнь в сердцах воевавших поселялось чувство стыда, сжигающего душу. Тогда ни он, ни Елена ещё не знали, что за первой чеченской войной последует другая, на которую заматеревшие уже мальчики, будут рваться сами, чтобы и даль­ ше уничтожать тех недобитых «духов»... И когда придёт конец этой вспыхнувшей бойне-войне, переросшей в настоящее позорище для России? Кто сказать сможет? Но это будет позже, а в ту встречу Елены с Георгием поезд продолжал моно­ тонно покачиваться, увозя её в Ейск, а его в санаторий на лечение. На столе стояла недопитая бутылка коньяка, стаканы, разломанная плитка шоколада, надгрызен­ ное красное яблоко, сигареты... Под мерный стук колёс на крепких, в толстых ве­ нах, мужских руках, вытянутых безжизненно через стол, чуть покачивалась тяжё­ лая голова Георгия. Елена, думая, что он заснул, решила придвинуть стакан Георгия к стеклу, чтобы тот случайно не смахнул его рукой. Только хотела взять, как он тяжело поднял голо­ ву и с запозданием, но ответил на её незаданный вопрос: -А т е , кто отдавал приказы стрелять в своих... они ещё будут гореть, корчиться от мук на кострищах и пожарищах Чечни, а иначе не может быть... Быть не мо­ жет... Бог, он есть... Сказал и вновь уронил голову на руки. Теперь она знала точно - он заснул. Уже приехав в Энск, рассказала об этом случайном разговоре на работе и в ответ услышала от их мастера надменно-всезнающее: «Кто побывал в Чечне, говорить об этом не будет. Он тебе «лапшу на уши вешал», а ты и поверила». Нет, с этим утверждением она согласиться не могла. И люди бывают разные, и обстоятельства. Может, этому парню её дорожное присутствие и требовалось, чтоб наконец без утайки высказать свою боль, свои мучения... Исповедаться как на духу. Он ведь прекрасно понимал, что больше они никогда не встретятся... 450