Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

за всю бутылку затребовали. Ладно хоть голова перестала болеть, а то её словно кто клещами жал. Это всё он, колдун деревенский, изводит семью. Теперь моя очередь. Спросил я когда-то отца, за что на нас такие напасти? Оказалось, за мать он нам мстит. Как говорят французы, «шершеля фам» - «ищите женщину». Терпеть не могу баб. От них всё зло и без них жизни нет. Через них проклятье на роду нашем лежит. Пока мужики не переведутся - будет действовать. Думал, хоть здесь, в мире душ, плотских жела­ ний появляться не будет, куда там! Они ещё больше тебя мучают. Так выпить порой хочется, а нечем, да и не во что... Вот она, общага родимая. Последние приготовления - и всё. Посылку почтой ото­ слал, всё, что можно, положил, а то ведь растащат. Пускай хоть родня попользуется, мне уж шмотки ни к чему. Для себя я всё решил. Помоюсь - и на работу, там про­ ще, там мешать никто не станет. Когда один, тогда все твоё: и прошлое, и будущее. Жизнь-то моя никчемной оказалась. Для чего приходил в этот мир? Поди, узнай те­ перь. Одна составная часть серенькой массы людишек, не более. Эх, родители, во грехе меня сотворили, грехом я свою земную жизнь и прожил. Вода-то вроде горячая, а тело будто чувствует, что вскоре застынет, ишь как корёжит его. Ничто, пусть немного помучается. Что Варакин-то мне говорил? Самое страшное - решиться, потом уж неважно. Так ты что ж думаешь, Варакин, не осилю я, как ты? Врёшь, горбун, врёшь. При­ ходи в эту ночку, мы с тобой побеседуем. Я тебе покажу, на что Колька Тупицын спо­ собен. Они все думают - тихоня я, молчун, а мне выговориться хочется. Приходи, Ва­ ракин, поговорим. Людишки думают, что в жизни одни случайности. Они думают - меня случайно на работу-то вызвали, не нашли никого. Глупцы, всё уже предрешено, всё продумано, каждый мой шаг, каждое движение. Ну, вот и чаёк попил смужиками общаговскими. Рачков и Воронов тоже убогие. Мы с Варакиным хоть смогли эту жизнь оборвать, а они ещё помытарятся в ней. Убогий - слово-то какое нашли! Если не похож на вас, значит, убогий уж? Это вы все убогие, а мы - личности! В насжизнь внутренняя идёт. Куда вам до нас? Вы всю свою энергию наружу выплёскиваете и остаётесь ни с чем... А, Варакин, ты уже здесь? Давай за стол, гостем будешь. Ишь ты, без горба-то тебя и не признать. Не торопи... Чего торопиться? Ночь длинная... Я ещё записочку, как ты, состряпаю. Что говоришь? Не нужна, говоришь, записочка, пускай помуча­ ются? Молодец, Варакин, откуда им знать, что силы у меня, как у быка. Подумают - убийство и начнут копать, таскать всех подряд. Пускай, пускай менты покрутятся. Отомщу я им. Они все сволочи, Варакин, меня, словно поганого пса, в своих казематах держали, ногами били, пускай теперь сами покрутятся. Всех на ноги подыму! Голова трещит, Варакин, спасу нет. Да не торопи ты меня. Из праха в прах и об­ ратишься. Земля меня ждёт... Про что я говорил-то тебе?Вишь, и мысль потерял. Ты что, Варакин, все наперёд знаешь, что я должен сказать? Ну, силен! Да, да, Варакин, и за тебя отомщу, и за себя. Ты их своей записочкой работы лишил. Мало тебя мучили злыдни общаговские, пи­ нали, деньги выколачивали, голубым сделать пытались. Потрясти бы их как следует, 384