Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Настя улыбнулась простоте и наивности ответа ительмена. - Ты забываешь, в какое время мы живем. Разве сейчас хоть по одному каналу телевидения увидишь программы о малочисленных народах и их культуре? Я уже не говорю, чтобы просто так, ради интереса, взять и приехать на Камчатку. Откуда же мне слышать про ваш праздник? Расскажи о нем. - Да в том-то и дело, что его рассказать нельзя, его увидеть надо. Приезжай в сентябре в Каврал, знаешь, как его у нас ждут? - Ты хоть скажи, что в вашем празднике главное? - спросила Настя. Он посмотрел на нее с удивлением: - Конечно,танец! - Танец? - теперь удивилась она. - Да! - подтвердил Лахэн и с мальчишеским пылом запел: Чем сидеть, горевать, Лучше петь да плясать. Бубен есть, ноги есть, Кто станцует, тому честь. Она смотрела на Лахэна с восхищением и удивлялась: как это раньше могла не знать его, казалось, они были знакомы уже целую вечность. Бывает же такое: вроде всего несколько часов с человеком поговоришь, а он тебе точно родной становится. И наоборот, проживешь многие годы и только потом поймешь, что вы совсем чужие друг другу. И Лахэн, чувствуя неподдельный интерес Насти, стал отбивать рукой такт, словно ударял в бубен. Руки привели в движение корпус, на придыхании вы­ рвались и первые звуки, похожие то ли на курлыканье птиц, то ли на шум волны, бившейся о морской берег. В танце Настя постепенно наблюдала превращение Лахэна из московского го­ стя в первобытного жителя древней Камчатской земли. Наверное, именно этот зов подхватил лапландку Анастасию, и какая-то невидимая сила притянула ее к итель­ мену. Не осознавая своих действий, подчиняясь ритму мужчины, она тоже стала повторять его движения, сначала робко, затем, заражаясь, все смелее и смелее. И глаза их, напоенные пряной июньской ночью, ярко заблестели: ее - цветом густых сочных трав, его - мокрой, как после дождя, черной ягодой шикшей23. И свидетельницей этого блеска явилась молодая нарастающая луна, без при­ глашения заглянувшая к ним в окно. Она была любительницей подсмотреть счастье других, ведь своего-то не имела. А затем долго еще отражать его в своих небесных зеркалах. Настя ловила на себе жгучие взгляды Лахэна и чувствовала, как внутри ее за­ горается огонь желания, охватывающий все ее существо и исходящий из самых глу­ бин ее тела. Но как бы она впоследствии ни пыталась вспомнить, каким образом очутилась в объятьях Лахэна, не могла. Так бывает, когда долгое ожидание счастья притупляет чувства, но неожиданный его приход обрушивается на человека, как лавина. Она почувствовала, как сразу набухли груди, точно при приливе молока у 23 Шикша - вороника. 30