Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

прекрасный собачий хор получается. Вот к их пению я за селом и прислушивался, пробовал подражать, работать со своим голосом. - Ты о своих собаках так говоришь, будто они какие-то особенные! - Ну разумеется! Чистокровные ездовые камчатские лайки. - Что же, там другие есть? - недоумевала Анастасия. - Полно. Почти все, кто к нам приезжал, тащили с собой собак: овчарок, боксе­ ров, болонок, разную помесь. Это сильно повлияло на местную породу. И сегодня настоящую, породистую камчатскую лайку можно в Красную книгу заносить! Что собаки? Ительменов ведь тоже осталось тысячи полторы, не больше. Настя знала, что среди малочисленных народов, по последним данным, рожда­ емость упала на тридцать процентов, зато смертность возросла более чем на сорок. Вот и выживайте, как знаете. А сколько коренных жителей уходит из жизни из-за водки! Жуть! Да что там коренные? По всей России народ то ли спивается, то ли от голода мрет. Словно целенаправленная политика истребления народа кем-то ве­ дется. Мол, коренные из-за малочисленности сами вымрут, а россияне, если не со­ пьются, то мы их уничтожим. Не важно, чем: войной, голодом, развратом... От подобных мыслей у обоих настроение упало. Надо было как-то менять тему разговора, и Настя, беря на себя инициативу, спросила: - Лахэн, а как ты в ансамбль попал? Танцуешь давно? Он улыбнулся. - Сколько себя помню, столько и танцую. А профессионально, в «Эльвеле», лет четырнадцать, если не больше. Еще в детстве мальчишкой все к старикам бегал их танцы смотреть. Они видят мой интерес, тут же в круг приглашают. Ительменам говорить не надо, они твой интерес по глазам читают. Отведу душу, и вновь до сле­ дующего раза. Любил стариков, уважал: они премудростям жизни учили - охоте, рыболовству. Показывали, какое дерево можно срубить, а какое нет. Если стоит трухлявое - жизнь из него ушла - используй на дрова. Многой ительменской му­ дрости научили они в юные годы, - продолжал Лахэн, - так уж вышло, что после смерти отца матери с семью детьми тяжко пришлось, да еще в последние годы до­ яркой работала. Света в селе нет, доильных аппаратов тоже, вот ей и приходилось вручную более тридцати коров доить. Придет с работы - рук не чувствует. Братья и сестры постарше, это я поскребыш, как в народе говорят, вот на руках бабушки и деда и вырос. Лахэн рассказал Анастасии всю свою жизнь без прикрас, просто и откровенно. А потом спросил: - Ты что-нибудь про Алхалалалай слышала? И Настя увидела, как при слове «Алхалалалай» у Лахэна загорелись глаза, как он весь преобразился, будто это слово имело над ним какую-то скрытую магическую силу. И эта неведомая сила увлекла и ее. Чем дольше она смотрела на Лахэна, тем больше попадала под власть его взгляда. А ведь еще утром она не подозревала о его существовании. Мелькнула мысль: как возникают неосознанные симпатии между людьми? Увидев, что Лахэн ждет ее ответа, спохватившись, сказала: - Нет. А что это? - Наш старинный праздник. 29