Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

дней работать оставили, а меня к мамке отправили... Так вот, иду я до станции, ра­ дуюсь, и вдруг догоняет меня тамошний почтальон. Увидел, паразит, как мне хлеб давали, вытащил деревянный самострел и хрясь мне им по рукам! Вырвал узелок с хлебом - и был таков. Я, ошарашенный разбоем среди бела дня, да ещё со стороны взрослого, прорыдал как белуга до самой станции... - Так тебе было-то всего десять лет... - Ну да... Четыреста рублей не деньги, на них и одну буханку не купишь. При­ ехал домой с опухшими руками, рассказал матери, а она обняла меня и, утирая сле­ зу, с горечью произнесла: «Слава Богу, что не убил»... - Да, в жизни, мужики, чего только не намешано... Ну что - первая рюмка колом, вторая соколом, третья мелкими пташками... По третьей махнем, что ли, - и, выпив третью рюмку водки, Михаил Савельевич произнёс, качая головой, - если что на роду написано, то на сивой кобыле не объедешь. Помнишь, Лёшка, как мы с тобой в госпитале с пародией «Всё хорошо, могущественный фюрер!» выступали? Ты хоть Сашке рассказывал о том? - Да как-то к слову ещё не пришлось, - признался Алексей Юрьевич. - Ну ты даёшь! А текст-то свой фюрерский не забыл? - Обижаешь, Мишка, я не только свой текст - всю пародию до сих пор наизусть помню. Помню и то, как ты из меня Фюрера делал, клея усы, срезая по клочку каж­ дый раз перед выступлением с нашего пса Дымка. С тех пор у меня на шерсть соба­ чью аллергия, да и отращивать усы зарёкся, а тем более бороду, как Мишка, носить. До сих пор запах собачьей шерсти моё обоняние помнит. Нас приглашали тогда в госпиталь выступать каждый день, так всем эта пародия нравилась. - А что за пародия-то такая? - заинтриговался Александр. - А мы сейчас её тебе в ролях пропоём, - сказал, смеясь, Завьялов, - правда, Лёш? - А запросто, как в детстве! Я выступаю в роли Фюрера, а Мишка - в роли Баро­ на, - сказал тот и, приободрившись, запел: Алло, барон, какие сводки? Как битва на море идёт? На сколько тонн сработали подлодки, И как живёт немецкий флот? Михаил Савельевич подхватывает: Всё хорошо, могущественный фюрер, Всё хорошо, и мы горды! Спокойно всё среди полярной бури, За исключеньем ерунды. Мы, правда, вам не сообщали - На барже кранец потеряли. А в остальном, могущественный фюрер, Всё хорошо, всё хорошо! 314