Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Злополучная телеграмма Сутра погода в городке стояла солнечная, точно отражающая состояние Светла­ ны, ожидавшей со дня на день возвращение Глеба. Из окна Петуховых доносилось пение Анны Герман. Якимовна так заездила пластинку, что даже любимая песня Светланы «Эхо любви» звучала с перескакиваниями: «Покроется небо пылинками звёзд... Мы - эхо, мы - эхо, Мы долгое эхо друг друга...» Завьялов наблюдал, как дочь, затеявшая генеральную уборку, подпевала люби­ мой певице, совсем не раздражаясь от перескакивания иголки проигрывателя, и радовался вместе с ней, что совсем скоро речь и о свадьбе пойдёт. После обеда он у своего дома увидел почтальоншу Галину Шевцову, которая неуверенно топталась около калитки, не решаясь войти. Михаил Савельевич, чуть прихрамывая, опираясь на клюшку, вышел на крыльцо и крикнул: - Гала, какую такую весть принесла, что боишься в дом заходить? Галина, решившая было погодить с вручением телеграммы и собравшаяся уже по­ вернуть назад, вздрогнув от окрика Михаила Савельевича, нечаянно для себя выпалила: - Так Светлане телеграмму... вот... - почти шёпотом добавила, - принесла... Светлана, услышав разговор отца с почтальоншей, тоже выскочила на крыльцо. - Телеграмма, мне, от кого? - спросила, улыбаясь Галине. - От кого ещё? От Глеба твоего, - обречённо произнесла почтальонша. - Так давай скорей, не томи, - подбежала к ней с протянутой рукой Светлана. Галина, сунув девушке телеграмму, быстро, не оглядываясь, пошла прочь со двора. Светлана, вся светясь, развернув надвое сложенный телеграфный бланк и пробежав текст, встряхнула головой, точно отгоняя от себя неприятное наваждение, прочла ещё раз... затем ещё... ещё... Лицо её резко побелело, глаза померкли, будто в них навсегда погас жизненный свет, и к горлу резкой болью подобралась тошнота. Злополучный листок самолёти­ ком полетел на дорожку. Зажав рот руками, Света бросилась за дом. Михаил Савельевич, не понимая, что с дочерью стряслось, хотел было последо­ вать за ней, но передумав, тяжёлыми ногами, сразу точно налившимися свинцом, ещё больше хромая, заковылял к серевшему на дорожке листу, медленно накло­ нясь, поднял его и прочёл: «Света, я женился. Глеб». Задохнувшись от возмущения, Завьялов только и смог в сердцах произнести: - Тьфу ты ну ты, пальцы гнуты, поганец какой... - и, покачивая головой от воз­ мущения, тяжело последовал за дочерью. Остаток дня Светлана провела, как в тумане. Боль и нанесённая обида были слишком велики. Она могла ожидать чего угодно, только не предательства со сторо­ ны Глеба. Как он мог перед самым возвращением вот так грубо взять и растоптать её большое чувство к нему? От безысходности она то бросалась на диван и какое-то время лежала, словно окаменевшая, с остановившимся взглядом, то начинала метаться по комнате в по­ иске выхода. Больше всего сейчас ей хотелось зарыться во что-нибудь, спрятаться от всего и всех, ослепнуть, оглохнуть... Она резко почувствовала, как сразу постаре­ ла её душа, точно прожила уже всю отпущенную ей жизнь. Впереди только тьма и никакого просвета... 305