Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Как оказалось, Глебушка, эпоха Возрождения началась не с великого зодчества или великой живописи, как нам рассказывали в школе, а с великой любви: «Сказать: «Я тебя люблю» - значит сказать: «Ты не умрёшь»» - это из письма Элоизы к Абеляру. Помнишь, обещала тебе о них написать, как книгу прочту? Вот пишу. Только ты не смейся, Глеб. Когда я читала их историю, слезами обливалась. Ещё раз прочти, как Элоиза обращалась к возлюбленному. Чувствуешь, как подбирает «ещё более нежное и чистое имя, которое только можно измыслить». «Если ужя ли ­ шена возможности лично видеть тебя, то подари мне сладость твоего образа в твоих высказываниях, которых у тебя такое изобилие». - Это письмо она, Глеб, писала ему через семнадцать лет после разлуки, пребывая в суровой монастырской обители. А каким же для нас, Глебушка, станет праздником день твоего возвращения из ар­ мии! Закатим пир на весь мир! Я постоянно тороплю время, каждый раз зачёркивая в календаре прожитый день... А утром каждый раз повторяю: уже скоро, совсем скоро... На сессии в Новгороде опять у твоей тёти Тамары останавливалась. Привезла Га­ лине Игнатьевне от неё письмо. Правда, не поняла, что её так встревожило? Когда она читала его, точно тень на лицо наползла. После долго молчала. Спрашивать о том, что в нём, я постеснялась. Захочет - расскажет, а может, тебе напишет. Просто сказала, что ей срочно нужно на неделю-другую съездить к сестре. Может, тётя Тамара при­ болела? В последние два дня перед моим отъездом она часто за сердце хваталась и та­ блетки пила. Съездит Галина Игнатьевна в Новгород - тогда всё и выяснится. Отец мне на отпуск подарок сделал - путёвку в пансионат «Кристалл», и я впер­ вые наблюдала осень в Краснодарском крае. Напишу впечатления свои, которые запи­ сывала для тебя, будучи в Хосте. Меня поселили в новом корпусе, который сдали буквально два года назад. Рядом прекрасный пляж. Там горы Ахун и Орлиные скалы уносят деревья к самому небу, туда, где много воздуха, жизни и тайны. Чем ближе к морю приближались, тем многослой- нее и обнажённее казалось глинное тело хостинских гор. Слой белой глины сочетался с цветом кофе, затем коричневый пласт и вновь бело-серый... Ходили на экскурсию в Самшитовую рощу - это такой своеобразный живой музей, хранилище реликтовой растительности. Один самшит чего стоит! Представляешь: древесина этого вечно­ зеленого дерева тонет в воде. Его вообще называют железным деревом - высота сам­ шита доходит до 30 метров, а возраст некоторых достигает 2 тысяч лет. А как много там было порхающих ярко-пёстрых бабочек или шныряющих по ство­ лам деревьев ящерок - забавы для детей! Или, откуда ни возьмись, вдруг вылетит на тебя гигантский кузнечик... Жаль, когда я там была, светлячки уже отлетали своё, не увидела я вечерами их огоньков. Зато стрекоз с глазами - жёлтыми блюдцами великое множество... А птицы в курортной столовой просто прописались на житьё! Игнори­ руя отдыхающих, они проносились над столами с едой, точно маленькие игрушечные вертолётики... Их не пугал ни стук посуды, ни громкие разговоры. В столовой, как в общей бане, стоит какой-то непрекращающийся звон, только если в столовой - по­ суды, то в бане - ушатов и тазиков. А ещё там и здесь шум льющейся воды, потому что не успевала поесть одна смена отдыхающих, как шла другая. Хорошо, если между завтраком и обедом для работников кухни находился перерыв часа на два. А ещё сто­ ловские работники в нашу смену сильно ругались, потому что тарелок не хватало, их 281