Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

высказано, только жаль, что при жизни он их мало слышал. А через день люди заметили, что все его лошади прямиком на кладбище идут. Последовали за ними и увидели, как те своими копытами стали из могилы землю выбивать. В городе переполох! Срочным обра­ зом могилу огородили, но это не удержало лошадей, те выбили ограду. Тогда откуда-то привезли камни большие и могилу ими обложили. Не поверишь - на следующий день бу­ лыжники были вывернуты и отброшены по разные стороны. Тогда председатель совхоза решил вожака Каурого, на котором обычно Леонид Павлович ездил, отправить на бойню. Жаль неимоверно. А сколько слёз у детворы было! Но делать нечего. Отправили. Могилу цементом обнесли... Но не прошло и дня - лошади на кладбище разбили цемент. Ты ког­ да-нибудь слышал о такой преданности животных? У нас на улицах только об этом и говорят! Сторожа посадили следить, чтобы он не давал кмогиле лошадям подходить, да куда там, животные и его в первый же день смели со своего пути. Председатель не знал уже, какие меры предпринимать, и всех старых лошадей вслед за Каурым послал. На том дело и кончилось. Вот такая в нашем Светлом приключилась печальная история. Те­ перь дядька Пётр, тётки Меланьи муж, определён в конюхи на местоЛеонида Павловича. Тётка Меланья, зная, что муж обязательно начнёт поминать своего предшественника, его лошадей и напьётся, послала проследить за ним сына Клима, чтоб чего не случилось. Идёт дядька Пётр с конюшни домой, а сын следом. Останавливается дядька Пётр у столба и, приобняв его, говорит: - Вот так друг, едят тя мухи, нет теперь ни Лёни-Лошадиста, ни его коней... Вона-ка дело какое... Постоял ещё, а потом столб и спрашивает: - А чего это ты, друг, молчишь, не говоришь со мной? Игнорируешь? Брезгуешь?.. Или тебе Лёню-Лошадиста и его коней не жаль? Ну тогда, едят тя мухи, получай, - и со всего маху кулаком как вдарит в столб, всю руку в кровь и разбил. Подбегает Клим: - Па-а, ты с кем говоришь-то? Перед тобой ведь столб стоит... Пётр, от боли кривясь, заулыбался: - Вишь ты, получил по морде и сразу, вона-ка дело какое, заговорил... Тётка Меланья к твоей матери за бинтами прибегала, причитая: - И откуль вин на маю галаву свалився, да кудысь май вочи глядели, коды ишла за яго? Няма жизня с им стало... В стельку пьянющий дяжит. Биюся, як рыба об лёд, и усё одно - ни сладу, ни ладу... Рассказала мне обо всем этом твоя мама. Теперь о погоде. На днях у нас такой ветрище случился! Все деревья, наверно, мо­ лились своим корням, чтоб те смогли удержать их от бешенства стихии. Видимо, у ветра из-за чего-то напрочь настроение испортилось и он с завываньем кричал об этом всему свету. Зло рвал с деревьев незрелые шишки, швыряя их в лица прохожих, воронкой крутил пожухлые листья, выл, гудел и плевался... Сейчас все стихло, золотая осень стоит. Иду тут на работу, подняла с тротуа­ ра оранжевый листок дуба, подержала эту каплю осени в своих ладонях и вспомнила тебя. У нас стоит садово-огородная пора. Все занимаются заготовками. Мы тоже с отцом накрутили несколько банок помидоров, огурцов, наварили варенья. Нынче на вишню и яблоки отменный урожай... 271