Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- Что ты нам рассказываешь? - начинают канючить мои однокурсницы. - Твоя бабка страшнее атомной войны. Просто заворожила тебя и весь сказ. Один загнутый книзу нос чего стоит! А седые пряди в чёрных волосах? Ты поинтересовалась, почему они у неё так неравномерно седеют? Словно кто специально выкрасил! Волосы бабули, Глебушка, удивляют и меня, но почему они так седеют, баба Катя понятия не имеет. Когда она собирается идти ворожить (цыганка все ж), распускает их и долго расчёсывает деревянным гребнем. Они у неё ниже пояса, чёрно-атласные, с небольшими прядями седины. Ещё внимание людей привлекают её руки с длинными, тёмными, почти чёрными пальцами. Высокая, худощавая, с острым цепким взглядом, проникающим, кажется, в самые глубины человеческой души, она, конечно же, может наводить страх на моих подруг, близко не знавших её. Ходит в чёрной длинной юбке, поверх которой навязывает фартук с присборен­ ными складками. Носит чистенькие, выцветшие от времени кофтёнки и не понять на каком меху душегрейку. Голову обвязывает платком, по своему цыганскому обычаю, закручивая концы вверх и завязывая сзади. Так в познавании друг друга незаметно для меня здесь и прошла празднично-наряд­ ная осенняя пора, тихо подкрались зимние морозы. Теперь больше времени тратится на растопку печки, потому как дрова, что приходится таскать со двора, оказывают­ ся до того промороженными, что стоит огромного труда заставить их загораться. Однажды запозднившаяся баба Катя, придя с улицы, прошла сразу не к себе в горницу, а зашла ко мне, и с облегчением сказала: - Как хорошо, что хоть у тебя печь топится, сегодня слишком злой мороз стоит, до костей продирает. Я подтвердила слова бабули кивком головы и обычным в таких случаях «ага». Та, ни слова не говоря, подошла к печке, открыла дверку и, задрав свои многочисленные юбки, подставила огню голую попу. Наблюдая эту картину, я застыла от удивления. Наконец, придя в себя, чуть заикаясь, произнесла: - Ба-ба-ба-буля, ты что по такому морозу без штанов ходила? Та, отогреваясь, только головой махнула. - Так ведь застудиться можно! Давай я тебе свои шерстяные рейтузы отдам? Баба Катя усмехнулась и сиплым, простуженным голосом в ответ прохрипела: - А ты как думала раньше ходили? Это у богатеньких подштанники, а мы так управлялись. Меж ног подъюбник нижний запхнёшь и идёшь как ни в чём не бывало. Стара я, Света, обычаи менять. А за то, что побеспокоилась, спасибо. Душа у тебя добрая, светлая, я это сразу увидела, ты её береги, душу-то. Так она, Глебушка, и продолжает ходить без штанов, даже в самые злые морозы. Подденет лишний подъюбник и бежит на улицу по своим делам. Просто же в магазин сходить стало моей обязанностью, не могу же я позволить старухе без штанов по такому пустяку из дома выходить. Мне мороз не страшен, я тепло одетая. А на днях баба Катя принесла мне поесть рыбий суп, чтоб, так сказать, подкор­ мить «бедного студента». Судовольствием съев его и поблагодарив, я сказала: - Вот сколько у тебя живу, бабуля, ты мне ни разу серьёзно не гадала, а ещё гово­ ришь, что настоящая ведьма. - А как же я тогда тебе гадала? - удивлённо спросила баба Катя. 235