Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

колдунья чёрная. Много порчи на людей напускает, многие от ней ко мне идут. Ноги той женщины тоже дело ейных рук. - А что женщина той ведьме сделала? - спросила Света удивлённо. - Ничего. У неё семья была, муж, а тут бабёнка подвернулась, которой ейный му­ жик понравился. Колдовством его к себе и прилепила. Обиженная женщина сдуру- то к разлучнице пришла да милицией пригрозила. Бабёнка, чтоб отвязаться от ней, к чёрной ведьме и обратилась. Вместе ейные ноги и попортили, чтоб не ходила, куда не след. Вот и стали у той ноги, как колоды, пока ко мне не пришла. Неделю я порчу снимала. - Она что, в Новгород к тебе с Боровичей пешком шла? - Чтоб колдовство против колдовства помогло, надоть от одной ведьмы к дру­ гой пешком идти. Жить захочешь - пойдёшь! «Ведьмы - кто они? Какие-то люди особенные? Знающие что-то такое, чего не знают другие? Видят картины прошлого, будущее ведают? - размышляла Светлане. - Оттого-то люди и боятся их. Когда чего-то не понимаешь - это, естественно, вы­ зывает в тебе страх. Вот и приписывается их действиям всякое зло». В начале восьмидесятых, в годы студенчества Светланы, вслух о ведовстве ни­ кто ещё не говорил. Эта тема закрытой была. И не думала Светлана, что соприкос­ нётся с ней через бабу Катю новгородскую... - Жди письма от мила дружка, - как-то утром сказала она Свете, собирающейся в училище. А на следующий день почтальон Светлане вручила конверт от отца, ко­ торый таил в себе ещё и заветное письмо от Глеба с далёкого Севера: «Здравствуй. Свет в окошке! Светлана краса-обрезная коса! Большой привет из Североморска! Уменя всё отлично. Через полчаса заступаю в наряд на камбуз - накрывальщиком, а пока в свободную минуту решил написать тебе пару строк. Кто бы знал, что мне, Глебу Казакову, придётся учиться письма писать! Уменя же больше трояка по сочинению не было! Сообщаю: нас, призывников морской пехоты уже доставили на край света для дальнейшего прохождения службы. Написал «край» и подумал, что нет, это слово для данной местности не подходит совсем. К слову «край» хочется добавить - цветущий, а здесь, по-моему, цветами и не пахнет. Одним словом, земля студёная, суровая. Из дома уезжал в разгар яблочного сезона, сюда приехал в настоящую зиму и темень. День расцветает на два-три часа и вновь всё погружается в черноту, по грудь стоящую в сугробах. Солнце в это время года здесь не показывается совсем. Даже на два-три часа. Не могу придумать, в какой цвет окрасить эти просветлённые мгновения. Ни­ чего, кроме серого, на ум не идёт. И это серое, как ртуть, небо нависает над головой так низко, что, кажется, его можно достать рукой. Прочитал - и сам себе удивился, что так написал... В Североморске нахожусь пока в учебке, а дальше - куда распределят. Вокруг одни скалы, такие же чёрные, как здешняя полярная ночь. В учебке нас гоняют - подъем в 6.00, в 6.30 уже шагаем по плацу, потом физподготовка - бегом по сопкам. Завтрак 233