Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

оставить. Теперь время мое пришло после праздника собираться за озеро, а тебе мужней женой стать. - Не сердись, аййя, - оправдываясь за резкость, сказала Варван, - Просто вера моя поистратилась, Сколь я Сар-акке молитв вознесла? Сколь жертв втайне от тебя сделала, а она словно и не знает о моем существовании. - Не права ты, внученька. Сар-акка тебя твоей матери во чрево вкладывала, в родах ей помогала, как же она могла о тебе забыть? Ты сколь просишь ее? И трех лет не прошло. А знашь, сколь Наст с Акияввьрь Сар-акку просила? Не знашь, а про то тебе-то ведать нать. Ей тожеть все грехи какие-никакие приписывали, а она возьми и в полвека роди всем на удивление. Ее за то, что говорила, мол, увидите, всё одно рожу, умом тронутой считали, а родила! Поверь мне, внучка, тебе по этому году на озеро Духов обязательно ехать нать. - Ладно, аййя, поверю, поеду по твоему решению, раз говоришь, судьба моя там, но это будет в последний раз. - Вот и хорошо, девонька, вот и умница, что старику не отказала, - обрадованно сказал Томаско. ГЛАВА ВТОРАЯ Настя для Лахэна была второй в жизни женщиной. Женщиной с ярко-рыжими волосами и сочной зеленью в глазах. Она была, как летний день, теплая и солнеч­ ная. С каким-то особым притягательным запахом, совершенно неприсущим дру­ гим женщинам, которых он знал. Из детства Лахэн помнил запах матери. Она пахла молоком и коровами, бабушка - дымом, потому что все время проводила на кух­ не возле печки; от девушек ансамбля пахло костюмами. От Насти - свежестью и какими-то неведомыми ему тонкими духами. Этот запах и пробудил в нем азарт первобытного охотника. Ему вспомнился момент знакомства с ней в Шереметьево. Сначала все время перед глазами мелькало лицо Ларисы Судаченковой, которой родители передали с участниками ансамбля «Эльвель» посылку и которая надоела ему своими взглядами еще в Каврале, а затем их руководитель Перий представил Настю. Она протянула ему руку и мелодично произнесла: «Анастасия, можно На­ стя». Он даже не заметил, как крепко сжал ее маленькую ладонь. Кто-то из друзей ансамбля, увидев, как Лахэн уставился на Настю, пошутил: «Попал медведь в лисью западню». Все засмеялись, только он, Лахэн, оставался глух и слеп ко всему окру­ жающему, пока ощущал тепло ее ладони. Но тут Перий назвал другого. В гулкости аэропортовской суеты выделялся только один голос - мягкий, веселый, принадле­ жащий ей. Среди толпы он видел только ее большие зеленые глаза. Она радостно и широко улыбалась всем, кого ей представлял Перий, а глаза, казалось, говорили: «Я в вашем распоряжении. Думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы познако­ миться поближе». Разве мог он тогда предположить, что знакомство с ней может произойти на­ столько близко? Конечно, нет. Такая мысль тогда еще не приходила в голову, хотя он уже и почувствовал, что эта женщина завладела его сердцем. 18