Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

- Как? - ужаснулась Настя. Кто-кто, а она-то знала, как он их любил. - По закону они ему никто, и он им никто. - А то, что этот «никто» столько лет их растил? Всю любовь отдавал? Это что, не в счет? - искренне возмутилась она, представляя, что пришлось вынести и пе­ режить Лахэну. - Он хотел остаться жить с детьми, - продолжал рассказывать Сузвай, - но ему этого не позволили, сказали - не положено, и раскидали детей в разные стороны. Младших в город, в интернат увезли. Старшую дочь забрала дальняя родственница Карриты. Но и это не все. Лахэну и из дома пришлось уйти, оказалось, что он там даже не был прописан. По прописке числится у матери. После всего случившегося перешел жить в балок. Бывало, ранней весной выйдешь из тускло освещенного подъезда на улицу - и ослепнешь от резкого сочетания белизны снега и солнечного сияния. Невмоготу глазам вынести такое обилие света. И подобная история повторяется вновь, ког­ да ты возвращаешься в подъезд. Захлопнется входная дверь - и отыскиваешь на ощупь стены, нащупываешь ногами ступеньки и продвигаешься медленно, осто­ рожно, малюсенькими шажками, определяя впереди себя свободное пространство. А ведь подъезд освещен, но тусклое мерцание несравнимо с ярким, ослепительным светом весеннего солнца и снега. Возникает преотвратительнейшее чувство неуве­ ренности и потерянности. Подобное состояние перенесла и Настя после рассказа Сузвая. Ее сердце разрыва­ лось от жалости к любимому. Но их разделял целый континент, пропастью простер­ шийся между их землями и сердцами. Два июня в Москве, словно две жизни - от и до. Два июня - и год любви и разлуки. Два июня - и робкая надежда на новую встречу... ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ По приезде в Мурманск, наконец, Настя получила известие и от самого Лахэна, первое за последние полгода. Письмо было совсем коротким, но она поняла, чего ему стоило его написать: «Настенька! Вот я и один. Была большая семья, и в мгно­ вение ока от нее не осталось и следа. Жить не хотелось, много пил, но тундра вы­ лечила. У меня есть только ты, Настя. Теперь только ты. Лахэн». Прочитав письмо, она поставила кассету с песней, что когда-то ей привез Сергей. У Камчатки есть такая власть, Словно бы к родным гнездовьям птицы, Кто здесь побывал, хотя бы раз, Вновь на эту землю возвратится... - Все образуется, Лахэн, все образуется. Потерпи, милый. Нас вновь соединит Алхалалалай, - сказала она вслух, словно посылая свою мысль ему в поддержку. Поселок Ревда Мурманской области, 1997-2003 гг. 212