Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

среди пустых бутылок и консервных банок на грязном полу. Бывало, он резко про­ буждался как от жуткого сна и долго не мог сообразить, что с ним произошло, где он и не есть ли это продолжение нескончаемого кошмара. Когда же сознание воз­ вращало к действительности, вновь тянулся за бутылкой. Он не мог сказать, сколько бы еще находился в таком состоянии, если бы однажды мать не принесла в балок письмо из Мурманска. Прочтя, наконец, очухался, запряг собак и уехал в тундру. Она была единственным местом спасения, местом, где можно было отыскать себя, если ты потерялся во времени и пространстве. Здесь он понял, что в его мире боль­ ше не существует женщин, кроме Насти. Только ее он хотел видеть, потому что в ней была надежда на другую жизнь, на другого, нового Лахэна. Ему хотелось снова услышать ее голос. Смотреть в ее глаза цвета морской волны, чтобы снова и снова погружаться в них, словно в тайную глубь океана. Он хотел касаться ее рук - в них жило тепло; целовать груди - они напоминали ему запах материнского молока; ноги, чтобы вновь почувствовать себя живым мужчиной... Только теперь он понял, что они с ней едины. Его сердце сейчас представляло сплошную саднящую рану, хотя и не оставляло за собой кровавых следов. Он бро­ дил по тундре в поисках хотя бы ее тени - и не находил. Закидывал сети, чтобы поймать в них ее любовь, но вытаскивал только свою тоску. Мчался по стремнине реки, хотел увидеть ее на берегу или сопке. Но... и оттуда она давно ушла в свой, неведомый ему мир. Ее не было в его одиночестве, она находилась совершенно на другом конце све­ та. Если бы он был женщиной, то, наверно, выплакал свое горе древней земле, но он оставался мужчиной, и в его душе не было места слезам, зато в ней рос, проры­ вался наружу давно назревающий нарыв - дикий вой, подобный волчьему. Втундре Лахэн не боялся им кого-нибудь напугать. Звери и птицы тоже понимали любовь... Земля вулканов, где ты сокрыла поцелуи, что дарила солнечная женщина с Край­ него Севера? Прежний мир рухнул, а новому имя - Анастасия! Имя реки и камней - Анастасия, туманы и дожди он тоже стал звать ее именем. Настей стали деревья и шкура медведя в балке, все, что окружало его, приобрело имя ее. Настиным именем светила на небе луна. Мужчина лежал, распятый на земле, отыскивая в звездном небе ее отражение, и подбирал слова для письма: «Там, на далеком Севере, Настя, не забывай меня. Иначе я ослепну и собьюсь с пути. Моя жизнь теперь в жизни твоей. Я словно раненый зверь кидаюсь на шку­ ру медведя в балке, стараясь отыскать в ней твой запах. Я могу подолгу стоять на камнях, на которых стояли мы и целовались в тумане. Я жду дождя, потому что он помнит тебя, когда ты шла в слезах за мной и Карритой. А я был связан по рукам и ногам ответственностью и жалостью к жене и не мог осушить твои соленые на вкус слезы, что смывал с милых щек пресными каплями дождь. С твоим отъездом перестало светить солнце и погасла луна. Я изголодался по твоим губам, с которых столько раз пил сок морошки, и все равно испытывал жаж­ ду. Я голоден, не вдыхая запаха твоих волос, не касаясь твоего тела... Я мечтаю о том дне, когда ты будешь засыпать в моих объятьях, а я буду обнимать тебя. И кольцо рук моих расскажет о том огромном чувстве, которое я испытываю к тебе. 206