Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

города растет великое множество. Стоят они торжественно, словно зелено-сирене- вые свечи, глаз радуют. Частые туманы своей воздушно-кружевной дымкой смягчают очертания домов, придавая им неповторимую акварельную легкость. И спешат покинуть причалы рыболовецкие и транспортные суда, уходящие на промыслы, ледоколы, бороздящие во льдах великий Северный морской путь. Лучшие из них приписа­ ны к порту города Мурманска. Погода здесь не балует северян: то солнцем осветит и согреет до зноя южного, а то ветром холодным обдаст да снегом завалит в июне. Вот в этом краю на сочной ягоде морошке, свежей рыбе и выросла Анастасия Одинцова. С каждым прожитым днем она впитывала в себя красоту Севера. Ее дух мужал, а душа была похожа на сердце важенки в пору оленьей осенней любви. Подумав о морошке, Настя вновь вспомнила Камчатку. Там эта ягода тоже в боль­ шом ходу. Помногу ее заготавливают ительмены. Мать Лахэна рассказывала, что мо- рошковый напиток у них и раньше подавался под каждую еду, и сейчас, даже водку морошковую гнали. Как все это далеко! Вот она в Мурманске, и, кажется, не было ни Камчатки, ни Лахэна, придумала все себе и этим придуманным миром живет. Вдруг резкий телефонный звонок, словно вой сирены скорой помощи, разорвал тишину квартиры. Схватила трубку. -Алло ... алло... - Не вешайте трубку, с вами будет говорить Камчатка... Сердце Насти чуть не зашлось от нахлынувшей радости. Значит, не придумала, значит, было все. Есть! Есть и Камчатка, и Лахэн! Два месяца прошло, как она, уле­ тев с Каврала, так больше и не увидела его после их расставания на реке. И не при­ шло от него ни одной весточки. - Да, да... алло... я слушаю... - нетерпеливо звучал через всю Россию ее голос. Но кто мог знать, что этот звонок не принесет радости. Лахэн сообщал, что Кар­ рита находится в больнице в тяжелом состоянии. Настя, не на шутку расстроившись, все произошедшее приняла на свой счет. Больница! Уже корень этого слова «боль» не несет ничего радостного ни боль­ ному, ни тем, кому этот больной дорог. Сразу после разговора с Лахэном Настя по­ звонила в Москву Сергею. Попросила помочь, заказав ему нужные препараты. Он немедля купил лекарства и в аэропорту оказией передал на Камчатку. Еще через три месяца от Лахэна пришло письмо, из которого она узнала о смер­ ти Карриты. Врач сказал Лахэну, будто это наследственное. Так умерла ее мать и се­ стра. У Карриты обнаружили врожденную ишемическую болезнь сердца. Конечно, она могла бы еще прожить лет пять-шесть, но не больше. Болезнь прогрессировала под влиянием стресса и перенесенного аборта, который та сделала втайне во время священного праздника любви и благодарения Алхалалалая, что, по мнению старух, явилось большим грехом. Прочтя письмо, Настя пришла в ужас. Ей бы зарыдать, но слез не было, закри­ чать, да боялась детей напугать, и она словно окаменела. Только думала: «Это я оказалась виноватой в смерти, я приблизила ее конец. Как теперь жить? Как нести такой груз вины на себе? Какая церковь отмолит его перед Богом?» 204