Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Самым святым для Перия была мать. Уже старенькая, разменявшая три года на­ зад восемь десятков лет, она еще как могла бодрилась, потому что видела: сын ее занят очень важным делом - восстановлением обычаев и обрядов предков. Перий пришел домой поздно вечером. Гости его еще где-то веселились. Он не­ хотя заставил себя перекусить. Мать приготовила нехитрый супец и отварила рыбу, за что Перий был благодарен. В тайне от всех он молился как умел, чтобы Господь продлил ей жизнь хотя бы еще на десяток лет. Даже сам себе он не хотел призна­ ваться, что если что-то случится с матерью - останется сиротой. Как бы ни был до­ рог коллектив ансамбля, но только на репетициях актеры принадлежали всецело ему, а он - им. Потом у каждого начиналась собственная жизнь. Жизнью Перия была его мать. В праздничной суете он мало бывал дома, мало уделял ей внимания. И сегодня, когда вырвался пораньше, поев и убрав со стола, пошел в комнату мате­ ри. Она лежала на кровати, прикрыв глаза. - Мама, - окликнул тихо. - А, Перий, сынок. Пришел уже? Небойсь, есть хочешь? Счас я тебе что-нибудь соберу. Мать Перия хотела было встать, но он успокоил ее, сказав, что поел. Присел ря­ дом, взял руку матери в свои. Вся в прожилках, чуть шершавая, она была почти не­ весомой. Теплые пальцы немного подрагивали. Перий наклонил голову и поцело­ вал пальцы матери. Она, улыбнувшись ему в ответ, тихо спросила: - Ну как праздник? Я в этом годе, почитай, совсем на ём не была. Раза два вы­ шла на улицу, постояла и опять домой. Тяжело ходить: ноги болят. Теперь больше лежу. Седне вот, днем, старик Ое приходил, рассказывал про свою поездку за грани­ цу. Подивилась тому, как там люди живут. Нам, подись, так никогда и не жить. Хоро­ шо, что ты у меня при ансамбле своем, а то вон дружки-то твои почти все спились, дети их не у дел по селу болтаются... Трудно после того, как народ работать отучили, вновь к труду его повернуть. Подись, на праздник все село из домов высыпает. Как он? Все ли ладно на ем? - Ладно, мама. Людей много. И своих, и чужих. Всем хочется в празднике по­ участвовать. Спрашивал гостей - довольны... Говорят, не зря в такую даль летели. - Говоришь, что хорошо, а голос - грустный... - Это, мам, от забот. Хочешь, я тебе спою? Домой шел и напев новый в себе услышал. - Ну-ка, ну-ка, послушаю, - заинтересовалась мать. Перий, взяв в руки бубен, стал тихонько ударять по нему. Бархатистый негром­ кий голос его окутал своей глубиной небольшую комнату матери. В песне не было слов, только несколько междометий таких, как «эй-я» да «а-а-а», но, казалось, песня уносит тебя на тундровый простор, туда, к каюрам, собачьим упряжкам, к морю, к лежбищам нерп, лахтаков, куда собирались ительмены на рыбную ловлю. Мать, слушая песню Перия, видела его маленьким, бегавшим по берегу моря, рез­ вившимся, как месячный щенок. Видела живым своего мужа, сидевшего на повален­ ном бревне, курившего трубку и наблюдавшего за игрой сына. Слышала крики птиц, паривших над морскими просторами и выглядывавших себе на обед в глубинах вод рыбешку-другую. Видела себя молодую, хлопотавшую у юрты... Когда это было? Одна картина в ее воображении проплывала за другой. АПерий пел, и негромкие звуки его голоса уносились все дальше и дальше... Когда закончил, тихо произнесла: 189