Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

Настя, поглаживая шкуру медведя, дотронулась до пальцев Лахэна и почувство­ вала еле уловимую дрожь. Тихо произнесла: - Я скучала по тебе, Лахэн, очень скучала... Он так же тихо, эхом отозвался: - Я тоже скучал, очень... Она поняла, что инициативу нужно брать в свои руки. - Поцелуй меня, - попросила тихо. И он поцеловал. Очень робко, будто в первый раз. У Насти бешено заколотилось сердце, к горлу подступил комок и захотелось за­ рыдать, отчаянно, по-бабьи. У нее уже бывало так, когда тоска зажимала сердце в тиски, когда душили слезы и приходилось собирать всю волю, чтобы остановить рвущийся изнутри животный крик. Когда случалось подобное дома, отец подстав­ лял свое плечо, в которое она и выплакивалась. Затем гладил по голове, как в дет­ стве, чуть покачивая, и говорил одну и ту же фразу: «Поплачь, поплачь, Настенька, глядишь и полегчает». Сейчас отца поблизости не было, но его фраза неожиданно обрела новый смысл в устах Лахэна: - Ты поплачь, поплачь, полегчает. Она уткнулась ему в плечо, но выплакаться так и не смогла. Вновь забегали тени, словно привороженные колдовскими отблесками огня, по стенам, потолку, их обнаженным телам. Таинство этой хмурой осенней ночи стра­ шило и возбуждало одновременно. Ведь она прилетела сюда к нему, хотела любить и быть любимой. И только он сейчас, его объятья, поцелуи имели для нее значение. Ей было хорошо, она чувствовала, как таяла в его руках. Сколько уже дней была в Каврале и не имела возможности даже просто прижаться к нему. Надо отбросить все «нельзя», мысли о грехах, о его жене, надо просто любить. Что есть выше? Да ничего! А про грех все придумано теми, кто боится любви, бежит от нее. - Родной мой! - целуя его, прошептала Настя. После Москвы каждый из них с трепетом ожидал момента близости. Словно птица, Настя уже много лет кружила в полете одна среди людей и городов в поиске своего любимого. Казалось, крылья стали слабеть, исчезла всякая надежда на встре­ чу... И вот он, большой и могучий, подлетел к ней. Истосковавшись без ласк, она блаженно ощущала его рядом. Но они не спешили кинуться в объятия друг другу, как это было в Москве в гостинице, не спешили предаться страсти, обоим хотелось насладиться нежностью и радостью встречи. Лахэн зашептал: - Ты необыкновенная... созданная солнцем... я думал, таких не бывает... Длинные, поблескивающие золотом пряди волос Насти щекотали лицо, и он радовался, что вновь вдыхает их тонкий, приятный аромат. Она увидела, как Ла­ хэн навис над ней, словно большая птица, стараясь закрыть от всего мира свои­ ми руками-крыльями. И Настя жадно откликалась на каждое движение, на каждый его поцелуй. Тот огонь, что зажег на ее губах Лахэн, перекинулся кипящей кровью на ее груди, охватил все тело... Она то замирала от его ласк, то начинала метаться от нетерпения. Наконец их подхватил танец любви и порывом налетевшего вихря страсти закружил и понес над землей в самый центр невесомости. Всю свою жизнь сейчас женщина всецело отдавала во власть мужчины, а он хотел лишь одного: рас­ 178