Большакова Н.П. Два романа. Мурманск, 2016.

В Каврале принято со всеми здороваться, знаешь ты человека, нет, но «здрав­ ствуйте» говорится каждому. При встрече все друг другу вновь и вновь кланяются и говорят: «Здрасьте вам». Скорее всего, это присуще всем небольшим селениям. Когда Настя с группой библиотекарей впервые выезжала на проверку в Умбу на Терский берег, их предупредили: «Там «здравствуйте» говорят всем, знаешь чело­ века, нет, все равно здоровайтесь». А в другом месте, на Поное, на «здравствуй» го­ ворили: «Здравствуй, здравствуй, проходи да хвастай», то есть расскажи о чем-то хорошем. Хорошая весть - людям праздник. - Ребятки, говорят, здесь до моря совсем недалеко, - обратилась к детям Кате­ рина, - вы не знаете дорогу туда? - Кто ее не знает! - ответил парнишка. - И можете нас к нему проводить? - поинтересовалась Катерина. - Почему нет, - согласно кивнул головой мальчишка. - Сначала бы ваших родителей предупредить, а уж потом и пойдем, - побес­ покоилась, Настя. - Чте мы, малыши какие? Я у сестер и есть старший, кого еще хотите спраши­ вать? Мамка с папкой только к ночи будут. Так что, если хотите идти, пошли. Они познакомились и направились к Охотскому морю. - Кать, почему предложила эту прогулку, поговорить хочешь? - Да, захотелось отдельно от людей пообщаться. Показалось, что у нас с тобой есть что-то общее. - Если честно, у меня тоже возникала такая мысль. Можно спросить? Ты замужем? - Нет, - грустно ответила Катерина. - Как-то не пришлось. - Не встретила никого? - Втом-то и дело что встретила. И чувства глубокие были, только Георгий Алек­ сандрович женатым оказался, о моем отношении к нему даже не догадывался. Пре­ дан был жене своей, а мне просто покровительствовал, считал своим другом. Мы с ним на семинаре киносценаристов познакомились. Он его вел. Питерец. Я не сразу поняла, что по особому к нему отношусь. Молодая была, а ему около пятидесяти. Три года переписки, редкие встречи на презентациях каких-нибудь фильмов. Жену его хорошо знаю, до сих пор перезваниваюсь с ней, правда, нечасто. - Почему с ней? - САллой Николаевной... А его уже два года как нет в живых. Болел... Остались только письма... И знаешь, в них он мне никогда не писал о своей болезни. Мы все больше рассуждали о жизни. А затем наши рассказы каким-то образом материали­ зовались. Ну, например, писала я ему, как в детстве каждое лето, отдыхая у дяди в деревне под Каргополем, слушала песни Робертино Лоретти, если помнишь, они в семидесятых модными были. Выйдешь, бывало, на улицу - и по всей деревне из от­ крытых окон «Санта Лючия» звучит. Чистый голосок итальянского мальчика силь­ но врезался в мою память. И если я вспоминаю деревню, то вспоминаю и песни Робертино Лоретти. Прошло время, получаю от него ответ, читаю и удивляюсь со­ впадению. Когда ему сын принес мое письмо, он слушал этого самого Робертино. Жена по случаю купила пластинку в Гостином дворе. А еще спустя неделю получаю пластинку в подарок от него. Или был другой случай. Приходит мне журнал «Север», 168