Большакова, Н. П. Алхалалалай / Надежда Большакова. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2003. - 378 с.

Когда раненого внесли на поляну, все уже знали о про­ исшедшем. Нуэйт распорядился нести парня в свою ку- ваксу. Дед Анкасай бежал навстречу, смешно перепрыги­ вая через кочки и что-то шепча себе под нос. Над Ярашкой столпились люди. Белый День попро­ сил всех покинуть жилище, даже бедного Анкасая. И толь­ ко, когда медное солнце закатилось за гору, а темнота ста­ ла резко опускаться на землю, выглядывая, сказал стари­ ку и тем, кто из любопытства или сострадания оставались еще здесь: — Будет жить твой Ярашка, Анкасай. Но священный танец в этом году ему не танцевать. — О, боги, — взмолился Анкасай и упал перед нуэй- том на колени. — Главное, поди-кось, мальчик жив! Та­ нец и в следующую пору Коллкэм-манн станцует. Глав­ ное— жив! Люди радостно похлопывали старика по плечу, желая его Ярашке быстрого выздоровления, расходились по сво­ им коавасам. Анкасай последовал за нуэйтом, чтобы по­ смотреть на внука. — Ты, Анкасай, можешь ночевать у меня, рядом с Ярашкой, — сказал нуэйт и стал разливать в чашки горя­ чий чай. — Завтра чуть силы у него восстановятся, забе­ решь к себе. Он крепкий парнишка и потомство тебе ро­ дит крепкое, как тот самец-хирвас в черных тобэрках. Не знаешь случаем, чей? — С черными дугами над глазами?— спросил у нуэй­ та успокоенный дед. — Он! — Значит, Чорныш сломал гордый норов Смоляного лба? Вот оно, поди-кось, что получается. Чорныш—деда Томаски олень. Сам-то белый весь, а вот прозвали же его Чорнышем. Томаско сказывал: трудно родился, ногами 96