Большакова, Н. П. Алхалалалай / Надежда Большакова. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2003. - 378 с.

—А как же с ребятами общался? У вас, на Камчатке, наверняка тоже русских больше, чем коренных жителей. —Не знаю. Жестами. Это уж позже русскому выучил­ ся, но все равно больше на своем люблю говорить, на ительменском. Насте было удивительно. Она знала, что в Луйяввре, в саамском селе, на родине ее матери, многие женщины говорили на родном языке; мужчины тоже знали его, но в быту предпочитали русский. Это стеснение и какая-то неуверенность им передалась, скорее всего, от отцов. Ведь перед Отечественной войной на Мурмане вдруг всех саа­ мов объявили сепаратистами, якобы решившими создать свое отдельное государство. И пришло же такое в чью-то бредовую голову. Начались аресты. Вшколах, где вроде только недавно дети стали изучать саамский, ввели на этот язык строжайший запрет. Когда же, в конце семидесятых, вернулись к его изучению, он детьми воспринимался уже не как свой родной, кровный, а как иностранный. А по­ пробуй-ка, выучи иностранный за два урока в неделю? Настя, как многие ребята ее поколения, на саамском почти не говорила, но и не считала себя от этого ущерб­ ной. Наверное, потому, слушая Лахэна, удивлялась; с ка­ ким достоинством тот говорил о родном ительменском языке. Он продолжал вспоминать детство; — Помню, как в первый раз в Каврал привезли арбу­ зы. Я, думая, что это мяч, упросил мать купить. С ребята­ ми тут же побежали играть в футбол. Пнули разок — тот на куски и разлетелся. Вот было удивления! Но никому даже в голову не пришло попробовать, а вдруг—съедоб­ но. Или заставили в школе задачку на гранаты решать. Сколько будет: если к одному гранату прибавить два? Не решил, что такое фанаты не знал. А уж, когда меня в Пет­ 35