Большакова, Н. П. Алхалалалай / Надежда Большакова. - Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2003. - 378 с.

два праздника Оленя показали: не его вина—моя. А люди все примечают. Они не смирились, что родители веру де­ дов предали. Вот и вся история. Теперь, чаю, передумаешь о предложении своем. — Мужчина тем и мужчина, что его слово крепко. Я понял, почему к тебе прилепилось клеймо. Наговоры людей сойдут, как грязный весенний снег с гор. Непонят­ но, чего им говорить о грехе твоего отца, когда все саамы на побережье уже давно крещены в веру монастырских людей. Да и сюда Бог рушш уже подбирается. — И ты крещен? — вырвалось у Варван. Она тайно боялась веры отца, хотя знала от деда, что и сама по рождению крещена в нее. — Я — нуэйт Белый День! Мой путь — Солнца путь. Вот моя вера! Другой— знать недано. И ты, мною избран­ ная в жены, должна следовать по тому же пути. Согласна ли, спрашиваю еще раз? С облегчением Варван ответила, что согласна и вдруг, вспомнив что-то, быстро заговорила: — Единственное просить тебя буду: не заставляй рас­ статься с оберегом, сделанным аджя. —Странная просьба,—удивился озадаченный нуэйт. — Взгляни на него и поймешь. Это единственное, что у меня осталось от родителей. Долго аййя не хотел гово­ рить тайну оберега, но когда рассказал о судьбе своих детей, рассказал и о ней. Вмладенчестве я крещена в веру рушш. Варван вытащила из-под пеццк оберег, обрамленный кожей. На кости чем-то острым был начертан рисунок оленьей головы, в котором ничего необычного не было, но стоило его перевернуть, как в глаза нуэйта бросился крест служителей монастыря с какими-то тайными зна­ ками. Она сняла с шеи оберег и протянула нуэйту. Нуэйт, рассмотрев его, сказал: 171