Большакова, Н. П. Откровенно…: (некоторые дневниковые зарисовки) / Надежда Большакова // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах / Мурм. орг. Союза писателей России. – Мурманск, 2006. – № 6.

Моя любимая статуэтка Пушкина. Когда впервые увидела её в заброшенной квартире у соседки-подруги, очень захотела, чтобы подобная стояла украшением одной из моих книжных полок. Просила продать, но та отказала. Потом каждый раз любовалась ею у Маслова, ещё у кого-то из наших писателей видела. Лена сказала: - Так что, у тебя её до сих пор нет? - Конечно, нет. - Да, а я помню, как этого Пушкина отцу в подарок мама купила, когда мы ещё в Мурманске жили; вот потому она у нас и оказалась. А знаешь, мне в голову пришла отличная мысль: подарю-ка я её тебе. Пусть твоё желание наконец исполнится. И не жалко. Лен, ведь память об отце и матери? - Нет. Наоборот, очень хочется сделать тебе приятное, и чтобы память о них и у тебя жила. Затем Лена показывала нам отцовские фотографии, книги. Смотрю, стоят «Воспо минания о Рубцове», спросила: - Твоя. или ещё от Бориса Степановича осталась? - Папина, там его воспоминание о Рубцове напечатано, если хочешь, возьми почи тать, только эту книгу я подарить не могу из-за статьи отца. Дома уже открыла книгу, нашла в оглавлении фамилию Романов и стала читать, совершенно не обратив внимания на инициалы. Воспоминание называется «Всего один день». Романов вспоминает о своей поездке с Александром Яковлевичем Яшиным и Николаем Рубцовым на рыбалку в пределах Вологды. Читала и никак не могла по нять, что занесло Бориса Степановича в Вологду, а воспоминание за душу взяло. Особенно два абзаца для себя отметила. Романов и Рубцов, оставив Яшина рыбачить, углубились в лес за грибами, устроив настоящую игру: кто больше соберёт. А так как лесок был на острове, они обошли его и вышли на песчаную косу. Первым на ней появился Рубцов, позже Романов, увидев товарища, «раскинул руки и запрокинул лицо в небо», остановился, не решаясь нарушить этой его сопричастности с приро дой. Романов пишет: «Сколько я слыхал о нём разных наговоров: угрюмый, безлюд ный, неприкаянный - да мало ли что трепала молва! Такое впечатление создавалось потому, что Рубцов даже в многолюдье бывал человеком совершенно одиноким. Он вроде бы и слушал чужой разговор, да не слышал его. Это многих обижало. Люди не догадывались, что, оказывается, и в самой шумной толчее можно внутренне рабо тать, погружаться в свою мысль. Можно за поверхностными, обыденными голосами слышать трепет природы за окном»... Как точно замечено. Романов, приглядываясь к Рубцову, понял, что, оказывается, «у человека могут быть одновременно как бы два слуха, два зрения, два потока существования - верхний и глубинный. Они не совпадают друг с другом. Верхний поток несёт обыденность, а глубинный - истинность жизни. Рубцов был из «глубин ных». Прочла и вновь заглянула в оглавление. Смотрю: надо же, опять Борис Романов, только теперь «Встречи и впечатления». Прочла. И два эти воспоминания оказались такими разными, что потянуло в третий раз заглянуть в конец книги, и только тут обнаружила, что первого Романова не Борисом зовут, а Александром. Так для себя через воспоминания о Рубцове нового Романова открыла, не Бориса Степановича. Есенин 18.11.2005. Сергей Есенин! Кто не знает этого имени?! Самый русский поэт начала XX века. И поэзия его самая звонкая, благовестная, воспевающая звонкозвонную Русь. Есенин - ещё одна особая любовь моя.