Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

испанским словом «zarza». Настоящая сассапарель, род лиан или лазающих кустарников, завезенная из Испании использовалась в качестве лекарства против сифилиса и ревмагизма и вряд .ли могла употребляться вместо чая во время трапезы. В этнографических описаниях саамов можно видеть отражение различных стереотипных представлений, обусловленных стандартами научной парадигмы XIX в. и проникновением биологических концепций в этнографию и антропологию, в частности, этническую. В эпоху эволюционизма исследователи часто стремились объяснить не только физиологические но и ментальные особенности народа влиянием природных условий, особенно при изучении северных этносов. Бытовало мнение, что, «чем дальше к северу живет инородческое племя, <...> тем влияние страны яснее вообще, между прочим и в области психологических явлений» [Якобий 1893: 11]. Наряду с природными условиями пиша также рассматривалась как фактор, определяющий этническое своеобразие народа При этом, по мнению российских этнографов, рыбная пиша, характерная для рациона кольских саамов, вьггодно отличала их от тех зарубсжньгх саамских групп, которые относились к оленеводческому хозяйственно-культурному типу. Историк Л.П. Щапов в связи с этим пишет следующее: «Как в лопарях-рыбаках }гриречная рыболовная жизнь и рыбная пища развивают слабосилие и мягкость, даже вялось нравов, так, напротив, в горных лопарях горная жизнь и горно-животиая пища развиваю наибольшую силу, свежесть, дикость и даже грубость. Лопари низменно-оседлые мягче нравами, цивилизованнее, развитее, а горные лопари, остаются дикарями, помадами, грубыми и дикими» [Щапов 1864: 111]. Как видно из этого описания, рыбный рацион ассоциируется у российских исследователей не только с вялостью нрава (тут можно вспомнить характеристику М.В. Ломоносова), но и оценивается как показатель более «высокого» уровня развития - перехода к оседлому образу жизни (хотя рыболовство, как и оленеводство требовало от саамов сезонных перекочевок), а также приобщения к культуре религиозного поста, на время которого рыбные блюда в определенных случаях заменяют мясную пишу. Соблюдение, а точнее несоблюдение, постов рассматривается этнографами в рамках вопросов, связанных с религиозным состоянием саамов. Однако существует сугубо «пищевой» сюжет, о котором, начиная с Н.Я. Озерецковского, упоминают практически все авторы этнографических источников. Академик пишет о терских саамах, что те во время постов употребляют в пишу мясо куропаток, бесхитростно называя их «летучею рыбою» [Озерецковский 1804: 64]. Озерецковский видит в этом факте не столько злостное нарушение религиозного аскетизма, сколько слабость духа и недостаток других (прежде всего земледельческих) продуктов питания [там же]. Интересно^ что последующие авторы единогласно воспроизводят сюжет о «летучей рыбе», несмотря на то что лишь немногие из них могли посетить погосты Терского берега и лично засвидетельствовать истинность рассказа Н.Я. Озерецковского. Возможно, этот сюжет изжил себя уже к концу XIX в., тем более что, по словам исследователей, саамы соблюдали посты довольно строго. В этой связи хочется привести любопытную концепцию греха, мотивирующую отклонения от правил пищевого поведения, которую описывает В.И Немирович-Данченко. Писатель передает слова саамов, которые с радостью угощаются кофе, несмотря на существующие представления о том, что пить его среди них считается величаишим грехом. Они объясняют, что все растущее на земле сотворено «на потребу человека»: «Бог тебе дал, а ты не пользуешься, и выходить грех; значит ты дар его презираешь! объяснят мне лопские казуисты, опередившие далеко в этом отношениирусскихраскольников икрестьян» [Немирович-Данченко 1903 (б): 131-132]. 90