Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

Многие исследователи описывают тесноту, необустроенность, плохую вентиляцию в вежах: «. В таком жилище холодно и копотно, дым ест глаза Сидеть приходится скорчившись на полу, на оленьих шкурах. В веже тесно и грязно; постели, домашний скарб, одежда, снасти лежат как попето » [Харузина 1902: 11]; «Этотрод землянки с вечно дымящимся костром посередине, вмещающий нередко семейство, состояние из пяти-шести человек, составляет последнюю степень человеческогожитья Только удивительно выносливая и неприхотливая натура лапаря в состоянии выносить весь смрад и ужас такого помещения Несчастные избы в летнем погосте дворцы в сравнении с этими вежами» [Бухарев 1885: 13]; «Стоит представить себе лопарскую семью, соспюящую нередко из пяти-шести членов, в грязной веже, имеющей площадь в одну квадратную сажень, где взрослые и детирасположились на пропитанных грязью и насекомыми оленьих шкурах!.. Здесь, при этой обстановке, зачастую происходит ирождение нового членасемьи, ипредсмертная агонияумирающего» [Мухин 1910:12]. Представления о плохой вентиляции в саамском жилище, постоянном дыме и колото распространены в большинстве этнографических источников, однако являются неоднозначными. С одной стороны, некоторые исследователи пишут о том, что «вежи всегда наполнены дымом, и надобно иметь особенную привычку, чтобы пробыть в нем несколько часов» [Козмин 1915: 6]. Н.Н. Харузин подтвержаег эти сведения: « Лежит в веже в беспорядке и домашняя посуда, и одежда, и принадлежностилова, тутже ипосте.т. Всясемья помещается здесь, в спраишой грязи, копотиивониДым, распространяющийсяпо веже ине сразу выходяищй через отверстие, есть глаза - и неудивительно, чтолопаристрадают глазными болезнями, чтоу них часпю глаза воспаленные» [Харузин 1890: 100]. С другой стороны, М.М. Пришвин, побывавший в саамской веже, утверждает, что воздух в ней хороший, а вентиляция превосходная [Пришвин 1982: 265-266]. Что же касается тупы, то вопреки словам К. Спасского в некоторых источниках камелек называю!' очень практичным, так как он не дымит, быстро нагревает избу, отлично ее вентилирует и удобен для просушки мокрого платья, согревания воды и приготовления пиши [Путеводитель по Северу России 1898:85-86]. Последний вид саамского жилья — кувакса — используется только во время сезонных перекочевок: «Постоянным жилищем кувакса у русских лопарей никогда не служит» [Львов 1903: 33]. В этнографических источниках XIX - начала XX вв. описание куваксы встречается довольно редко. Это понятно, если учесть, что авторы этих текстов не присутствовали во время промысловых миграций саамов. Основу куваксы составляли жерди, которые ставились в круг и обтягивались парусиной или мехом. Посередине разводился огонь, вокруг него стелились оленьи шкуры. Кажется странным, что этнографы так мало внимания уделили куваксе. Символом полукочевого образа жизни для них стала вежа, хотя кувакса явно больше подходит на рать человеческого жилища, которое мыслится «как остановка в движении», так как стоит «на дороге» [Чеснов 1998: 176]. Если вежа являлась для саамов постоянным домом, то именно кувакса —кочевое жилище, которое «примирилось не только с ландшафтом, но и с дорогой» [Там же: 177]. Редко упоминаются в этнографических описаниях и оригинальные хозяйственные постройки сааме®, располагающиеся высоко на стволах или корнях деревьев, чем они очень напоминают избушку на курьих ножках Бабы Яш. Тем не менее, на удивление, авторы обходят стороной эти возможные литературно-сказочные параллели. В остальном в этнографических текстах второй половины XIX —начала XX вв. изображение жилища и одежды Кольских саамов часто представляло описательно-нарративную формулу. Как правило, такие небольшие по 86