Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

это как священную обязанность свою, или честный и вежливый лопарь, рыцарски нежный со своею женой, сестрой и дочерью?» [Немирович-Данченко 1875: 67J. Подобное противопоставление Немировича-Данченко разделяют некоторые другие исследователи. М. Кастрен приводит сагу, согласно шторой «в лапландской земле в высшей степени все голо, бедно и гадко, но что в глубине ее скрываетсямного золота. И в самом деле чтожможет быть драгоценнее миролюбия, которымЛопарь наделен так щедро?» [Кастрен 1860 (б): 89]. А.П. Пошман пишет о том, что « однако ж только тело самоеда, кажется, носит тип его сурового и скупого климата; но его сердце, его душа выказывают существование зародыша, который подумереннейшею небесною полосою, дач бы отпрыски цветами покрытые и принес достойные человечества плоды» [Пошман 1866: 50]. Очевидно, такой контраст в изображении традиционной культуры и нравственного состояния ее представителей не случаен. Помимо эстетического эффекта он несет в себе отказ от клише, обусловленных стереотипными представлетгиями о саамах, которые стандартно характеризуются как «дикари» или «полудикари» независимо от того, прибегал ли исследователь к собственным этнографическим наблюдениям или довольствовался чужим мнением. Следующим приемом создания этического образа является атрибуция. Согласно представлениям об определенном этносе какой-либо предмет, признак или деталь могут стать его постоянным атрибутом, превращаясь в своего рода символ. Таким непременным атрибутом саама становится олень. В этнографических текстах можно встретить разнообразные языковые стереотипы, связанные с образом этого животного, которые служат перифразами в отношении известных предметов. Например, вместо самого слова «олень» используется метафорическая замена «единственное богатство» [Харузин 1890: 104), вместо названия «Лапландия» - «истинная земля северных оленей» (Кастрен 1860 (а): 32]. Сами саамы в связи со своим основным занятием получают устойчивую характеристику «инородцы-оленеводы» [Якобий 1893: 8] или же «лопарь-оленевод» [Харузин 1890: 104]. Такие языковые стереотипы отражают стереотипы культурные, согласно которым существуют тесные ассоциативные связи между саамами и оленями, воплощающими представления о Севере: « На полярномсевере три .живых существа дают стране культурную жизнь и надежды на лучшее будущее: инородческое племя, северный олень и собака; они отлично приспособичись к условиям страны и только волк или чуждый пришелец из области рынка нарушает их правильно периодичную, мирную жизнь» [Якобий 1893: 8]. При этом к периоду второй половины XIX - начала XX вв. стереотип об оленеводстве как единственном занятии саамов фактически не оправдан, так как среди саамского населения развиваются и другие виды хозяйства. Таким образом, этнографическая литература может служить иллюстративным материалом процесса создания этнического образа посредством текста Смысловое наполнение образа саамов, его содержательная сторона, состоящая из определенных групп этнографических элементе», находит свое материальное выражение с помощью некоторых приемов создания внешней формальной стороны образа: прямеш и косвенного описания, сопоставления и противопоставления с образами других народе», атрибуции. Особую группу приемов, которая должна рассматриваться отдельно, образуют лексические средства языка, являющиеся непосредственными конститутивными единицами построения образа в этнографическом тексте. 63