Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

порогами, поднимать свою лодку вверх по течению, переволакивать свою лодку от порога до порога или идти, наконец, в лесу или по низине, под преследованиями тысячей комаров и мошек, когда ему приходится переходить по камням или подниматься на высокую гору обремененному поклажей, - то и лопарь устает и прекращает свой веселый разговор и молча идет, понурив голову, и - он устает ”» [Львов 1916: 40; Харузин 1890: 119-120]. Итак, если проанализировать этот интертекстуальный ряд, получается следующее. Существуют два относительно независимых источника (текст В.Г1. Верещагина и текст В.И. Немировича-Данченко), которые воспроизводятся в работе Н. Дергачева. Так как текст «Русской Лапландии» не вступает в критические отношения со своими источниками, можно считать, что труд Дергачева ориентирован на стратегию сохранения научного капитала. В свою очередь он служит источником для исследования Н.Н. Харузина. Из контактных отношений этих двух текстов (первый из которых включает в себя еще два предисточника) возникает своеобразный микродиалог, в котором Харузин вступает в полемику, а значит, прибегает к стратегии подрыва позиции предшественника. Анализ текста Харузина в работе В.Н. Львова приводит к созданию еще одного микродиалога, непосредственно включающего уже три текста, так как Львов, приводя отрывок из монографии Харузина, использует его цитату текста Дергачева, то есть воссоздает специфический «текст в тексте». В силу того что Львов исследует именно труд Харузина, несмотря на повторение критического «диалога» между текстами Харузина и Дергачева, его воспроизведение направлено уже на стратегию сохранения, поскольку позиция Харузина совпадает с точкой зрения самого Львова, считающего, что перекочевки «тяжелы для лопаря» [Львов 1916: 38]. В рамках стратегии сохранения в ингертексте, связанном с саамскими перекочевками, действует еще один текст: отрывок из очерков В.Н. Харузиной: «Запрягают узкие санки-кережки, нагружают их нужными припасами, снастями, орудиями, сажают мчадших детей. Свесив правую ногу на левый край кережки, лопарь правит своими шаткими санками, стараясь, чтобы они не опрокинулись. Взрослые и старшие идут пешком. Слышен громкий разговор, смех, крики возниц: “ги, го, ге!” Путь широкий: снег все сравнят. Держи дорогу, где и кудахочешь. Заблудиться трудно: каждая семья знает хорошо свое промысловое место и дорогу к нему. И расходятся вразные стороны семьи » [Харузина 1902:12]. Так как данный текст представляет собой не полное воспроизведение, а пересказ, трудно однозначно установить, является ли его источником труд В.П. Верещагина или же произведение Н. Дергачева. С одной стороны, логично предположить, чго Харузина использовала тот же источник, чго и ее брат. С другой стороны, текст писательницы демонстрирует больше дословною сходства с книгой Верещагина. В любом случае ее очерки включаются в общий интертекст и наряду с выше рассмотренными микродиалогами образуют своего рода интертекстуальный макродиалог из шести текстов, который, безусловно, может быть расширен как за счет источников этого же периода, так и за счет исследований более позднего времени. Интертекстуальные особенности этнографической литературы во многом обусловлены спецификой научного текста, представляющего «новое знание как реакцию и продолжение уже известных, «чужих» текстов» [Чернявская 2009: 203]. Интертекстуальные связи выражаются в научном тексте эксплицитно или имплицитно. Из эксплицитных форм выделяют два основных 51