Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

к оседлому образу жизни в соответствии с жизненными стандартами этих самых колонистов: «И бьется пока лопарь из всех сил, не имея возможности выйти из этого положения и будет так биться, пока не иссякнут последние силы и он будет доведен до медленного вымирания < ...> либо пока не придет ему помощь извне, которая укажет ему пути, как освободиться из-под тяжелой кабалы, не принудит его вести более правильно свои звероловные и рыболовные промыслы, не даст ему возможности покинуть свой полукочевой, вредно отражающийся во всех отношениях на лопаре, быт и перейти к полной оседлоспш, при которой он лишь может отдохнуть от своих вековых страданий, своей вековой борьбы с неблагоприятными для него природой и климатом страны ис полувраждебными емулюдьми» [Харузин 1890:134]. Отдельные авторы критически оценивают социально-экономическое положение не только саамов, но и русского населения. При этом внимание переносится с проблемы коренных народов на положение русских колонистов: «Мы более думаем о новых наших соотечественников сартах и иомудах, чемоб этом исконнорусском крае, где многочисленное пришлое население всю весну и все лето буквально погрязает в грязи, духоте и зловонии, умирает десятками, болеет сотнями, нищенствует тысячами » [Немирович-Данченко 1903 (а): 143]. Из подобных заявлений становится понятно, что критике подвергается совсем не колониальная политика государства с ее негативными последствиями для автохтонного этноса. Авторы обвиняют в бедственном положении саамов только отдельных представителей «колонизаторов»: кулаков, местных чиновников, промышленников, ответственных за спаивание, разорение и эксплуатацию саамов, а вместе с ними и некоторых русских колонистов. Критический пафос касается не этнополитики, а собственно социальных противоречий. Необходимость же государственных инициатив в отношении колонизации саамской территории никогда не ставится под сомнение. На российскую администрацию возлагается ответственность только за то, что приобщение саамов к русской культуре, или «просвещение», происходит недостаточно интенсивно. Даже негативное влияние русских на саамов, которое привело к развитию в саамской среде алкоголизма и преступлений, предстает в этнографических текстах как процесс воздействия представителей более сильного культурного сообщества на более слабое, неспособное самостоятельно противостоять порокам современной цивилизации. Так, коварство и ложь, которые саамы часто демонстрируют в отношениях с русскими, А.Я. Ефименко оценивает как «естественные орудия слабых и угнетаемых людей» [Ефименко 1878: 47]. Н.Н. Харузин заявляет, что «необходимо прекратить господствующий доныне порядок вещей и тем или иным способом освободить их из этой кабалы, в которую они попали, частью благодаря своему добродушию, простоте и неумению самим бороться с направленными против них же злоупотреблениями, частью благодаря укоренившейся бессовестности кулаков» [Харузин 1890: 131]. Таким образом, можно наблюдать, как этнографы, с одной стороны, признают негативные последствия столкновения с русскими для саамов, с другой стороны, возлагают ответственность за это или на несовершенство политико-экономического строя в России, или на самих саамов, не способных, в силу своей «слабости» и «отсталости» (по сравнению с русскими) противостоять развитию пьянства и нравственной деградации в своей среде. 138