Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

Проблема исследования и сохранения фольклора саамов тесно связана с общей проблемой отношения к культуре малых народов. По мнению В.И. Немировича-Данченко, саамы оказались в таких условиях, когда они были вынуждены скрывать свою фольклорную традицию: «Я не понимаю, ради чего лопари скрывали богатую и поэтическую область своих сказаний. Боялось ли это запуганное и загнанное племя всякого, кто не из его среды? Или просто оно “совестилось ” за свои сказки и песни, потому что над ними беспощадно смеется русский промышленник и норвежец, потому что их, как суеверие, как пагубную ересь, осуждати наши священники?» [Немирович-Данченко 1903 (а): 338]. Н.Н. Харузин также огмечаег нежелание саамов делиться с русскими исследователями произведениями своего народного творчества: « Лопари некоторых местностей даже неохотно поют свои национальные песни и сказывают свои бывальщины: они предпочитают и даже считают, так сказать, хорошим тоном петь русские песни » [Харузин 1890: 394]. Возможно, этими же причинами было вызвано «какое-то недоверие», замеченное К.П. Щеколдиным у своих информантов при рассказывании сказок [Щеколдин 1890: 17]. Ответственность за «укрывательство» саамами своего фольклора Немирович-Данченко во многом возлагает на образованных представителей русской культуры, в первую очередь на тех священнослужителей, которые воспринимают саамскую поэзию как проявление «дикого» язычества. В качестве иллюстрации писатель приводит слова священника, для которого отношение к поэтическому творчеству саамов сводится к тому, что «не токмо, что песни их слушать, а и говорить с ними мне, по образованию моему, постыдно и противно» [Немирович-Да 1 гченко 1903 (а): 339]. Этнографы различным образом оценивают фольклорную традицию саамов при общем убеждении в том, что «ничто не выражает так ясно характера народа, как его песнь» [Харузина 1890: 191], в которой рисуется «не только быт, но все мировоззрение лопаря, его идеалы, наконец, национальный характер» [Там же: 195]. По мнению профессора В.Н. Львова, саамские песни и бывальщины представляют собой «драгоценный материал для изучения их быта», так как в них «ясно рисуется вся домашняя жизнь современных лопарей, их взгляды, вкусы и понятия» [Львов 1903: 74]. При этом Н.Н. Харузин противоречивым образом оценивает этнографический потенциал фольклора кольских саамов. С одной стороны, он пишет, что «эпические произведения современного творчества лопаря, имея своим содержанием обыденные происшествия, чрезвычайно бедны: они не дают нам неоцененных указаний на быт прошлого времени», с другой стороны - что как из древнего саамского фольклора, так и из «произведений нового лопарского эпоса мы можем извлечь такие же точные, подробные данные, о современном быте лопаря, понять его миросозерцание, восстановить его образ» (Харузин 1890: 379). В характеристиках фольклорной традиции саамов центральное место занимают песни, оригинальность которых изображается в двух планах: с точки зрения художественного своеобразия исполнения и с точки зрения сюжетных особенностей. Говоря об исполнении, авторы этнографических сочинений отмечают непривычное для русских звучание саамской фольклорной песни. Наряду с субъективными описаниями ее воздействия на неподготовленного российского слушателя в этнографической литературе выделяются заметки В.Ю. Визе, не только изобразившего подробным образом акустические особенности пения саамов, но и оставившего нотные обозначения их музыки: 131