Бодрова, О. А. В поисках отражения: саамы Кольского Севера в русской этнографической литературе второй половины XIX - начала XX вв. : [монография] / О. А. Бодрова ; Рос. акад. наук, Кол. науч. центр, Центр гуманитар. проблем Баренц региона. - Апатиты : Изд-во Кольского научного центра РАН, 2014.

отправляясь на охоту за диким оленем, в качестве жертвы возле сеида, называемого Mientasch-kieddik (дикарский камень), кладут пули [Гам же: 457]. Н.Н. Харузин также упоминает капища -свидетельства о жертвоприношениях у древних саамов, правда, не сейдам, а высшим богам [Харузин 1890: 193]. С И Дурылин воссстанашшвает по ряду источников некоторые элементы обрядов жертвоприношения сейдам: « Около этих камней приносились жертвы в честь усотгего. Лопари, промышлявшие рыбной ловлей мазали сейдов рыбьим жиром испрашивая себе у сейдов рыбной ловли. Охотники приносили в жертву• сейдам оленя. Если сейд стоял высоко на горе, достаточно было бросить в его сторону простой камень, обмазанныйжертвенной кровью < . > Лопарь поклонялся ипервому встречномукамню, в которомемумерещился чужойсейд » [Дурылин 1913:62]. Несмотря на то чго ни одни из исследователей саамской этнографии не застал поклонения сейдам в первозданном виде, в источниках второй половины XIX - начала XX вв. этот культ, связанный с фетишизмом, а также анимистические представления кольских саамов описываются как вполне реальные, чего нельзя сказать о магической составляющей их религиозной жизни. Колдовство саамов русской Лапландии, воспетое в «Калевале», позиционируется как своеобразная дань эпической традиции, как некий стереотип, распространенный с ;гревпих времен в мировой культуре. Большинство авторов ограничивается воспроизведением катевальских рун в которых речь идет о магических талантах саамов, или же пересказом некоторых древнерусских сюжетов, упомянутых впервые В.П. Верстцагиттым [Верещагин 1849: 15]. К ним относятся: призвание саамов Иоанном Грозным в 1584 г. для объяснения явления кометы; предсказание царю смерти саамскими колдунами; мнение о Лжедмигрии I как о чернокнижнике, изучавшем чародейство в Лаплаттдии. Иногда тиражируются представления о кольских саамах как великих колдунах, действительно или мнимо существующих в прошлом и даже настоящем: « В настоящее время Лопари также славятся колдовством до такой степени, что к ним за предсказаниями обращаются чухот(ы и савалаксы из Финляндии» [Дергачев 1877 (в): 43]; «В прежнее время лопари славились своими знахарями Норвежские предания и теперь рассказывают о мудрых колдунах Лапландии, к которым иногда и могуи{ественные конунги приходили за советами » [Немирович-Данченко 1903 (а): 133]; «Но каковы бы ни были нойды у современных русских лопарей, как бы ни бледны были отблески славы древних шаманов на та, они все-таки сильно чтутся лопарями: их опасаются и русские, верящие слепо в их силу. И если Лапландия eufe в Калевале называется “мрачной страной чародеев”, то и в настоя 1 цее время ей этот эпитет не будет лишним » [Харузин 1890: 235]; «Такими существами (одаренными сверхъестественными силами - О.Б.) в ряду людей являчись колдуны-нойды, - которые пользовались славой не только у лопарей во и дшеко за пределами Лапландии - во всей Западной Европе - и слава которых в XVI веке дошла и до Москвы, куда лопарские колдуны призывались по приказу Иоанна Грозного» [Визе 1912 (б): 459]. Причина, по которой в этнографической литературе XIX в. отсутстсвует опыт описания магической традиции кольских саамов, обозначаемой российскими исследователями понятием «колдовство», а исследователями сибирских народов - шаманизмом, заключается в том, что лапландский шаманизм перестал существовать еще до XIX века [Элиаде 2000: 125] и, в любом случае, исчез раньше, чем в Сибири [Хомич 1999: 61]. Отсюда в этнографической литературе возникают проблемы как с определением статуса нойды (саамского шамана, колдуна), так и с характеристикой этого феномена. Н.Н. Харузин - один из немногих авторе®, 127